Идеальное убийство. 6 спорных дел, где ни один из подозреваемых так и не признал свою вину

Но какой бы опасной ни была эта игра со смертью с точки зрения медицины, все это время ничего не происходило. Все восемь человек пришли в сознание, и ни один из них не получил необратимых повреждений. Единственные неприятности, которые у них были, – это уголовные судимости и проблемы на работе. Потому что прокурору эксперимент восьми друзей совсем не показался забавным. С Кристианом – человеком, у которого, собственно, родилась эта идея – прокурор был особенно суров.

То, что сделали Кристиан и его друзья, не обошлось без юридических разногласий. Ведь все они действовали добровольно и ничего страшного не случилось. Для прокуратуры это было опасное телесное повреждение, хотя можно задаться вопросом, в чем же заключалось опасное телесное повреждение, когда в итоге все участники после короткого околосмертного опыта остались совершенно невредимыми и к тому же предварительно дали на это свое согласие.

Ну а насчет телесных повреждений нечего спорить, по крайней мере, с юридической точки зрения. Юристы определяют телесное повреждение как любое вмешательство в физическую неприкосновенность человека. Поэтому, каждый укол иглой шприца является травмой и, следовательно, уголовным преступлением. Ничего не изменится, если процедуру будет проводить врач или медицинский работник. Любое лечение также является причинением телесных повреждений, но оно оправдано и не наказуемо, если дано согласие или речь идет о неотложной медицинской помощи.

В случае с Кристианом, вне всяких сомнений, не было никаких нарушений, которые требовали бы лечения или срочного медицинского вмешательства. Восемь друзей были полностью здоровы. И все они дали свое согласие на участие в эксперименте. Они этого хотели. А тот, кто дал согласие, вряд ли может потом жаловаться, главное, чтобы все произошло именно так, как было обговорено заранее. Это причина, по которой перед операциями необходимо читать и подписывать текст, напечатанный мелким шрифтом. Но хотя восемь друзей не заполнили подобную форму согласия, они точно знали, чего ожидать. Проблема была не в этом. Прокурора беспокоило совсем другое.

Законодательство Германии не допускает ничем не ограниченного согласия. Например, нельзя дать согласие на причинение вреда другим людям или на нарушение законных интересов общества, допустим, просто взять и утилизировать канцерогенный асбест на своей территории, ведь это поставит под угрозу здоровье других людей.

Однако в Германии также существуют ограничения на право принятия самостоятельных и единоличных решений касательно личных свобод. Классический пример – ваша собственная жизнь. Хотя в некоторых странах самоубийство является наказуемым правонарушением, в Германии за это не привлекают к ответственности.

Также в Германии ни один врач не имеет права убивать кого-либо по его просьбе. За это врач сел бы в тюрьму, даже если бы пациент хотел умереть. Таким образом, государство запрещает давать согласие на чье-либо убийство, в отличие, например, от Швейцарии, где это разрешено при определенных условиях[33].

Закон также накладывает ограничения на согласие на причинение телесных повреждений, особенно если телесные повреждения нарушают «общепринятые моральные нормы». Однако то, что подразумевается под нарушением морали, на мой взгляд, весьма расплывчато: само определение «норм морали» как «чувство приличия всех справедливо мыслящих», кажется совершенно абсурдным или, по крайней мере, не совсем современным.

Сегодня сложился целый перечень правовых прецедентов по вопросу о том, какое телесное повреждение следует считать аморальным, а какое – предметом согласия.

Например, согласие на ампутацию частей тела, которые кто-то воспринимает как чужеродные вследствие так называемого расстройства идентичности целостности тела, разрешается на том основании, что те, у кого часть тела была удалена по их просьбе, впоследствии не страдают от потери, а воспринимают ее с чувством облегчения.

С точки зрения судопроизводства, аморальность согласия должна определяться на основании того, какие преимущества компенсируют недостатки телесных повреждений. Даже намеренное заражение СПИДом через половой акт по обоюдному согласию – да, такое существует – не должно считаться аморальным[34].

Однако мне, честно говоря, непонятно, почему намеренное заражение СПИДом имеет преимущества, допускающие согласие, а околосмертный опыт, не имеющий каких-либо побочных эффектов, не имеет.