Идеальность (СИ)

Лере вновь снился сон, где на сцене стоял новенький чёрный рояль, а за роялем сидел мужчина и играл что-то из классики. На безымянном пальце правой руки у него было обручальное кольцо. Одет мужчина был в спортивный костюм, в ушах торчали беспроводные наушники, а на запястье подмигивал голубыми циферками модный дорогой напульсник. В какой-то момент мужчина повернулся, и Лера узнала Дениса. Мёртвого Дениса. Губы у него оказались синими и потрескавшимися, кожа — желтоватой. Всё лицо было усеяно мелкими каплями дождя. В глазах, под веками, тоже была вода, из-за которой зрачки казались увеличенными, закрывали не только радужку, но и белок. Крылья носа блестели от влаги, а под ноздрями пузырились сопли.

— Пожалуйста, не делай глупостей! — попросил Денис, не шевеля губами. — Только без истерик, ладно? Не хватало нам еще истерик на публике. Держи себя в руках! Это же прямой эфир.

Она вынырнула из сна, размахивая руками, как заправский пловец. Оказалась в ворохе из одеяла, простыни и двух подушек. Едва не свалилась. Обнаружила, что содрала заусенец на указательном пальце, измазала кровью белье.

В телефоне вибрировал будильник, поставленный на полдесятого утра.

Очень хотелось курить, но Лера взяла с тумбочки пачку жвачки, забросила в рот две подушечки — как показывают в рекламе — побрела умываться.

Минувшая ночная смена действительно отвлекла. Лера подумывала поменяться со своей коллегой и поработать без выходных в ночь целую неделю. Монотонная работа с накладными, отгрузочными, маршрутными и складскими листами хорошо вышибала из головы всю эту сопливо-влюбленную муть. О Денисе во время смены Лера почти не думала. Так, может, действительно устроить марафонский ночной забег?

Накатило только под утро, когда она в половину пятого бродила среди стеллажей круглосуточного супермаркета. Мимолетом подумала о том, что через пару часов могла бы выйти на пробежку, встретить Дениса, позавтракать с ним в кафе. Потом они бы пошли к ней, занялись нежной и медленной любовью, а потом бы уснули вместе чуть ли не до обеда. Она бы лежала в его объятиях, чувствовала бы дыхание, биение его сердца, ощущала бы его запах и была бы самой счастливой девушкой на свете.

Вот только никуда Лера не побежит и никого не встретит. Никогда.

О, снова это проклятое слово.

Лера заварила чай, добавила чайную ложку мёда, намотала на палец кусок пластыря, от которого пахло йодом, села на подоконнике на кухне и принялась бездумно листать сонник. Та самая привычка, позволяющая прийти в себя по утрам.

В обед Лера планировала заехать к врачу, попросить новые рецепты. Она давно не срывалась, но смерть Дениса внесла коррективы, придётся снова учиться плавать в мутных водах неожиданных «приходов» с таблетками по расписанию, строгой диетой, ограничением интернета и — хаха — кубиков сахара! Ну, ничего. Уже подготовленные.

После обеда — генеральная уборка. Беспорядок расслаблял, в беспорядке и мысли делались такими же — хотелось бросить всё к чёрту и больше не расставлять на полках книги, не мыть посуду, не готовить и даже не переодеваться. Опять же, проходили. Квартира-норка могла превратиться в захламленную пещеру за неделю. А Лера вместе с ней обращалась в пещерного человека с букетом зависимостей и психозов. Поэтому — должна быть чистота! Считайте это шаблонным, но эффективным девизом.

Вечером Лера хотела погулять и, может быть, сходить в кино. Прав был Пашка, лучший способ избавиться от стресса — отвлечься. Можно позвонить кому-нибудь. Старым подружкам (не обманывайся, у тебя их нет). Или, например, позвать с собой Лизу. Как давно они вдвоем где-то гуляли?

Жизнь странная штука. Можно много лет дружить с человеком, доверять ему самые сокровенные тайны и желания, планировать будущее, а потом в какой-то момент обнаружить, что вы не общаетесь уже несколько лет, хотя живете в получасе езды друг от друга.

Интересно, когда успели расстаться, когда соорудили вокруг себя непроницаемые крепости с плотными дверьми, которые открываются лишь по большим семейным праздникам?

Лиза была первой, кто пришел в больницу к Лере после смерти Насти. Лиза же, с привычной ей суматошностью и всезнайством, взялась оплачивать кредиты, которые Лера брала на лечение в психиатрической клинике. Лера в свою очередь старалась поддержать Лизу во время развода. Как могла, конечно. Из Леры выходил плохой утешитель. Но всё же.

Всего пять лет назад два раза в неделю по утрам она запрыгивала в машину и мчалась к Лизиному дому. Лиза поджидала у подъезда — неизменно в каком-нибудь прекрасном наряде, накрашенная и красивая — и вдвоем они ехали завтракать в ресторанчик на берегу реки. О, какие в нём подавали круассаны! О, какой там был кофе! О, какой чудесный вид открывался из его окон!

Они болтали час или два, неторопливо завтракая, будто забыв о суете жизни, выпав из реальности, оставаясь теми самыми сестрами-подругами, которые пишут один дневничок на двоих, рисуют на его полях цветы и мечтают о самом лучшем муже на свете. Даже после тяжелого развода Лиза верила в то, что непременно найдет себе того самого, единственного.