Идеальность (СИ)

— Да, конечно. Проходи, не стой в дверях! — она посторонилась, пропуская Вадика в коридор. Осмотрела площадку, почему-то подумав о том, что где-нибудь за лифтом, или у мусоропровода обязательно должен спрятаться молоденький блогер, которого она вчера едва не спустила с лестницы. Неприятности ведь никуда не делись. Зря она себя обнадеживала утром. Жизнь продолжает идти, волоча за собой ворох проблем.

Но никого не было. Или блогер слишком хорошо затаился…

Вадик сутулился, одетый в потертую джинсовку — такие уже давно никто не носит — поверх яркой жёлтой футболки. Осмотрелся.

— Старый фонд, хрущевка, да? Я в такой как-то жил. Снимал с двумя геями. Не знал, что они геи. Но в целом не жалею. Хорошая жизнь была, студенческая, вольная. Ни о чём не думалось, ничего не боялись. Как-то выпивали брют. Купили на рынке за сто рублей, как сейчас помню. То еще пойло. Шутили на разные темы, в том числе гейские. Я говорю, значит, что за миллион рублей поцеловал бы гея без проблем. Вот прямо в губы, с языком. А они между собой переглядываются и хихикают…

Вадик ни капли не изменился. Его тягучая речь была бесконечна и притягательна. Он разулся, зашел в ванную, тщательно вымыл руки, затем переместился на кухню. Рюкзак плюхнул на стол и принялся извлекать содержимое.

— В общем, и я не миллионер, и им не обломилось… - закончил он. - Скорая компьютерная помощь прибыла. Ноутбук. Роутэр. Где у тебя шнуры, дорогая? Вам же хватило ума не резать провода и отключать тариф? Давай сюда. Ага, сейчас проведем и всё будет по высшему, стало быть, разряду.

Лера будто никогда с Вадиком не расставалась. Будто только вчера вышла из его квартиры, а сегодня встретились вновь по какому-то будничному делу. Осталось вернуть жаркие поцелуи и лёгкое безумство тех дней. Вернуть всё, без финала — поправила она себя. Потому что финал был самым страшным событием в её жизни.

Недолгий роман, растянувшийся всего на пять месяцев, закончился отвратительно. Лера сломала Вадику нос. Обматерила. Сбежала из его квартиры, удалила номер, закрылась и оборвала все попытки пообщаться. А самое ужасное, что подробностей она не помнила. Воспоминания походили на размягченные куски бумаги, медленно опускающиеся под воду. Их можно было выхватить, но бумага расползалась по пальцам, и собрать воедино историю не получалось… Болели костяшки пальцев, там, где до крови была содрана кожа. В корзине для белья валялась окровавленная футболка. Шатался левый зуб (о том, как ударилась лицом о дверной косяк она внезапно вспомнила года три спустя). А еще было глубокое чувство ненависти к этому человеку. Будто Вадик сделался чужой, вредный. Будто надо было немедленно перестать с ним общаться… Она не помнила сути спора. В её состоянии могло произойти что угодно. Лера тогда срывалась по любой мелочи. Может быть Вадик просто переставил фотографию Насти (там, где ей три месяца, ямочки на щеках и хитрый прищур глаз) с одного места на другое, мало ли…

Пашка выступал посредником, пытался договориться, но неудачно. Потом случилось несчастье с могилой Насти, следом — реабилитационная клиника. Стало не до отношений с бывшими. Тут бы выкарабкаться. После клиники Лера не вспоминала о Вадике еще почти год. Если честно, она вообще ни о ком тогда не вспоминала. Общение с людьми свелось до минимума. Прошлое вырезали, подобно гниющей опухоли, и выбросили на помойку воспоминаний. Вадик тоже не напоминал о себе, и они увиделись много позже, когда Пашка попросил помочь с переездом их студии. Лера тогда удивилась, что не испытывает к Вадику никаких чувств. Он был незнакомцем, случайным прохожим, о котором можно забыть через пять минут после встречи.

Но сейчас она была рада его видеть. Даже почувствовала легкий укол совести. Это надо же, как понадобился — сразу вспомнила. Ведет себя, как молоденькая девушка с френдами, разбирающимися в компьютерах.

— Вот и готово! — торжественно произнес Вадик, бегая пальцами по клавиатуре ноутбука. — Теперь у тебя снова цивилизация и порносайты под рукой. Только сразу пообещай, что Пашке ни слова, идет?

— Кстати, о Пашке, — ответила Лера. — Настало время подробностей, как и просил. Дело ведь не только в интернете. Пашка пропал и не появлялся в сети с прошлой ночи. Сейчас почти полдень. Даже для моего вечно сонного брата это перебор. С ним что-то случилось.

— Например?

— Например, моя двоюродная сестра. Ты же её знаешь? Ната. Живёт в особняке в «Эльдорадо». Как бы тебе рассказать…

— Давай по порядку, чего таить?

Он смотрел на Леру большими красивыми глазами. Вадик не постарел за эти годы, а просто стал старше. Из долговязого юнца превратился в мужчину средних лет.

— У тебя всё в порядке? Пашка говорил, что приступы вернулись.

Черт, черт, черт.

— В этом и проблема, — пробормотала Лера, не зная с чего начать. — Они вернулись, потому что кто-то хочет, чтобы я снова свихнулась. Круто звучит?

Вадик кивнул, продолжая улыбаться. Лера неловко поёрзала.