Идеальность (СИ)

— Девушку, которая раньше занималась сексом на камеру и лежала в психушке, застукивают обнаженной на крыше дома, — сказал он. — Она ломает антенны, рвет кабели и кричит о том, что за ней кто-то следит и хочет убить. Выясняется, что она много пьет, принимает психотропные вещества, вернулась, так сказать6 к старым грехам. В сеть выкладывается ряд статей о том, что таблетки — запрещенные, девушка опасна для общества, её следует изолировать. Вспоминают о её активном прошлом, поднимают разную неприглядную информацию, обсасывают косточки. Сейчас интернету доверяют больше, чем телевизору. Сначала волна возмущения, петиции о твоём заключении под стражу. Потом подается коллективный иск о порче имущества. Девушку сажают в психушку, обкладывают неподъемной суммой, которую она должна выплатить пострадавшим. Вуа-ля. Ты на пару лет изолирована от общества, а затем уезжаешь куда-нибудь подальше и всю оставшуюся жизнь платишь проценты. Сидишь себе тихонько в деревне под Псковом и не высовываешься. Молишься, чтобы никто о тебе больше никогда не вспомнил.

— Картинка не самая жизнерадостная, — Лера закурила. Сто лет не курила в квартире, а тут за несколько дней задымила всё вокруг. — Думаешь, Ната что-то такое и хочет провернуть?

— Доведение до нервного срыва. Хороший план. Роберт Блох о таком рассказ написал почти сто лет назад. В качестве мести — идеальный вариант. Сразу приходит в голову.

— Это в стиле Наты — мыслить штампами из книг. Допустим. А что тогда с Пашкой?

— Вот это второй вопрос. — нахмурился Вадик. — И это очень серьёзно. Потому что если допустить, что Ната действительно планировала месть, то Пашка оказался той занозой, которая мешает. А с занозами что делают? Правильно. Удаляют.

— Но ты же сам сказал, что Ната безобидная.

— Отец у нее с тёмным прошлым. Значит, есть близкие к семье весьма опасные люди. Понимаешь, к чему клоню? — он показал несколько вкладок. — Вот, смотри. Это беглый поиск по открытым источникам информации. Василий Ильич, её отец. Вот его друзья по бизнесу. Сугубо социальные сети, новостные сайты… вот эти двух я знаю. — он ткнул пальцем в раскрытое фото. В сауне сидело пять человек. Всё, как положено. Раскрасневшиеся потные лица, шапочки на головах, веники в углу. Стол ломится от раков, пива и икры. — Один держит небольшой банк, другой обналичивает деньги разных мелких предпринимателей. Люди из девяностых. Если кто-то из них был в доме Наты в тот момент, когда туда забрался Пашка — то они сначала стреляли, как понимаешь, а потом разбирались.

— Что значит — стреляли? И почему им быть в доме Наты?

Вадик пожал плечами:

— Ну Денис же бывал в твоей квартире, хотя его здесь не должно было быть. Так и у Наты. Мало ли. Ты следила за её домом? Собирала информацию? Вообще знаешь, что у неё с личной жизнью? Может быть, у неё есть любовник, о котором не знал Денис. Вот из таких, состоятельных, из её круга общения.

— Ната не позволила бы себе… — произнесла Лера, хотя только сейчас поняла, что действительно знает о жизни Наты очень мало. Только то, что рассказывал Денис.

А он вполне очевидно мог не догадываться о многих вещах. Если даже не прятал от жены рабочий сотовый, в котором хранилась вся личная переписка с Лерой, считая Нату простушкой, влюбленной в него по уши…

— Итого, мы не знаем, где Пашка, что с ним и как с этим связана Ната, — подытожил Вадик, попивая чай. — Но есть определенные подозрения, и они не беспочвенны. Угостишь сигареткой?

— Да, конечно.

Вадик открыл форточку, сел на край подоконника, закинув ногу на ногу.

— Я заеду к Пашке, проверю квартиру. У меня есть ключи.

— А потом?

— Может быть, он просто спит. Мало ли.

— Он не спит. Это точно. Что будем делать потом?

— А теперь давай нечистоту, Лерчик, — произнес Вадик, пуская дым в форточку. — Мне чертовски не хочется в это лезть. Мне не нравится множественно число в твоём вопросе, потому что у меня день расписан, работы много, а мой работодатель не любит, когда материал задерживается. Я понимаю, что происходит. Тебе тяжело. В очередной раз судьба совершила неприятный вираж, и теперь надо выкручиваться. Но, опять же, давай серьезно. Ты ведь сама впуталась. Как в прошлый раз. Во все прошлые разы. Ты чертовски плохо просчитываешь свои ходы. Семь лет назад ты была неопытной девчонкой. Сейчас — взрослая, разумная женщина. Так зачем ты в это влезла? — он затянулся еще раз. — Это риторический вопрос, можно не отвечать. Я знаю зачем. Ты хочешь счастья для себя, но каждый раз делаешь только хуже. Вот сейчас ты на дне ямы. Можно выбраться, но, понимаешь, тут я тебе не помощник. Я уже давно в твоей жизни ничего не значу, чтобы ты себе сейчас не надумала. Пусть у нас сейчас неловкая встреча, старые воспоминания, извинения и мой сломанный нос — но все это не имеет значения. Мы разные люди, давно закрывшие гештальт.

— Ты даже не знаешь, что эта фраза означает? — фыркнула Лера.

— И не хочу знать. Потому что она из твоего мира. Из мира психологии, лечебниц, таблеток и измененного сознания. А у меня другая жизнь.