Идеальность

Удивительно, как коротка людская память. Прошло всего два года, а никто уже не вспоминает про моего бывшего мужа. Страсти улеглись, страницу перевернули, вопросов больше нет. Мы убили его. Ната говорит, что начало новой жизни – это всегда трагедия, тяжелейшее испытание. Тот, кто прошел его достойно, живет дальше с высоко поднятой головой. Надо только обрезать канат, который держит якорь. Метафора, да? Якорь погрузился в илистое прошлое, зацепился за коряги воспоминания и не дает мне плыть. Красиво звучит. Так, как надо. Я не могла начинать новую жизнь. Думала о бывшем муже. Это ведь он лишил меня ребенка. Не Ната, не выкидыш, не я. Только Артем. Ната спросила: «Ты действительно хочешь убить его?» Я думала об этом два года назад. В больнице, в одиночной палате. Дорогая моя, любимая сестра осталась на ночь. Я плакала несколько дней подряд. «Ты действительно хочешь его убить?» «Да!» «Тогда наберись терпения. Мы сделаем это, когда придет время». Время пришло. И это правильное решение. Никто ничего не заподозрит, потому что в нашем мире временные связи слишком коротки. Нет анализа. Нет причин думать на бывшую жену. Тем более что жертва – я, а не Артем. Его, конечно, не жалко. Мы с Натой обсудили детали, а вчера ночью воплотили план в жизнь. Ната как-то призналась, что любит поджоги. Что-то из прошлого. Классический вариант – замкнутая проводка. Я хотела посмотреть на Артема перед его смертью. Ната ответила: «Легко». Не знаю подробностей. Мы приехали к нему домой поздно ночью, около половины третьего. У Наты были ключи (дубликаты, конечно же). Мы зашли в квартиру Артема, крохотную однушку в хрущевке, на большее денег у него не хватало. Я слышала, что Артем устроился работать начальником охраны в каком-то ресторане. Скатился, что называется. Так вот, мы вошли: коридор сразу превратился в кухню, слева комната – а в комнате на кровати спит бывший муж. Я сразу вспомнила его храп и сопение. «Он пьян настолько, что можно бить в барабаны». Ната показала фотографии двух девушек, с которыми Артем мне изменял. Я снова почувствовала злость, вот уж что никогда не исчезнет. Она хранится в глубинах памяти и вылезает при каждом удобном случае. «Прошлое останется на дне, и у тебя начнется новая жизнь». Обожаю сестру, она всегда права. Мы зашли в комнату и смотрели на спящего Артема. Отвратительное зрелище. Он валялся на кровати голый, среди смятых простыней и пустых сигаретных пачек. На тумбочке стояли стопки пивных банок. Бутылка недопитого виски. Артем располнел, пропала его отточенная мускулатура. Он стал жирным и некрасивым. И как я вообще любила такого? «Вы как будто обменялись телами. Ты худенькая и красивая теперь, а он – урод не только внутри, но и снаружи». Среди банок я увидела свою фотографию из прошлого. Действительно, на фото была уже не я. Там была жирная рыжая корова с красным носом. Ната прошла на кухню и включила газ в двух конфорках. Поставила на них обгоревшие кастрюльки, которые принесла с собой. Хорошая имитация. Вернулась в комнату, расставила на тумбочках ароматизированные свечи и аккуратно зажгла каждую из них. Это походило на ритуал вызова демона. Я же с замиранием сердца смотрела на Артема. Боялась, что он проснется. Ната сказала: «И чтобы наверняка». После чего подожгла на кухне занавески. Мы вышли из квартиры, сели в автомобиль и уехали. Ночь, тишина, спокойствие. Не спали до утра. Ната казалась спокойной, но на двоих мы выкурили пачку сигарет. Новости о пожаре появились в Интернете к обеду. Несколько коротких заметок. Какой-то алкаш сгорел, заснув с сигаретой в постели, да еще и забыл выключить плиту. Бывают же безответственные люди. Я сожгла мосты и теперь готова жить новой жизнью. Меня немного беспокоит, что для этого пришлось убить человека, но, с другой стороны, как говорит Ната, только жестокость делает мир лучше. Она права. Не поспоришь.