Идеальность

Только тебя я по-прежнему люблю.

Знаешь, всегда знала, что кругом лжецы и предатели. Идеальный человек тот, кто живет сам по себе и ни от кого никогда не зависит. Не должно быть друзей, приятелей, коллег по работе, переписок с незнакомцами.

Сам по себе. Эгоист.

И еще ты, папа.

Прости, я обожглась так, что раны не заживут никогда. До сих пор чувствую жар предательства на лице.

На меня глазели во время судебного заседания – десятки людей в зале, сотни журналистов, миллионы людей в Интернете. Я представляю, как облизывали мои фото прыщавые подростки на форумах, перемалывали косточки, обсуждая, выливали помои, иронизировали, тупо шутили… У меня слишком хорошее воображение. О, я прекрасно все понимаю.

Ты слышал, о да, ты слышал все, о чем рассказывали на суде. Прости, что тебе пришлось присутствовать там. Прости, что мое «дело» отправило маму в больницу с нервным срывом.

Не знаю, сколько раз сказать «прости», чтобы ты поверил, как искренне мне жаль. Я хотела бы, чтобы все осталось за закрытыми дверьми, внутри семьи и только там.

Беды, невзгоды, несчастья, болезни.

Ты учил решать проблемы внутри семьи. Я хорошо запомнила уроки.

Какой получился бы прекрасный финал, если бы все закончилось после похорон Дениса! Сначала я так и планировала, ты же понимаешь. Хотела остаться чистейшей в этой передряге и не дать никому повода даже заикаться о нашем браке в негативном ключе. Мы с Денисом были счастливой парой, а потом одному из нас не повезло. Какой трагизм. Новостные ленты показали бы мое уставшее лицо на редких фото, осветили бы церемонию похорон и забыли бы обо мне на много лет. Как я и хотела.

Но ты же прекрасно знаешь, что случилось потом. Я решила избавиться от любовницы. И это правильно. Никто не должен уйти безнаказанным. Предатели умирают.

Мне часто снится сон, сотканный из воспоминаний. Мы с г-жой Бельгоцкой сидим друг напротив друга в уютных креслах у камина. За окном льет осенний дождь. У меня в руках чашка чая. Я рассказываю, что узнала, с кем спит Денис. Я растеряна и обеспокоена. Не знаю, что делать и как реагировать. Г-жа Бельгоцкая гладит меня по ладони и говорит что-то вроде: «Ты знаешь, что делать. Ты сильная, никому и никогда не давай повода сломать тебя. Будь принципиальной, как всегда».

Я помню, что в тот момент решила убить Леру. Просыпаюсь.

Прости меня еще раз. Во мне слишком много агрессии.

Здесь неплохо.

Разрешают писать письма, кормят и нормально относятся. Не курорт. Тяжелее всего заниматься скучной однообразной работой. Я теперь помощница библиотекаря. Представь, каково это. В библиотеке нет ни одной книги на английском языке.

Зато много журналов по психологии, ЗОЖ и о здоровом питании. Буду изучать их, куда деваться.

Закроем гештальт с Риммой Ивановной. Я отравила ее, как только узнала о предательстве. Не мой метод, конечно, но так нужно было сделать.

Прости, папочка, любимый, дорогой!

Я бы рассказала тебе как-нибудь. Всю правду. Оставила бы письма или написала бы свою книгу. Только для узкого семейного круга. Назвала бы ее так же, как хотела назвать книгу г-жа Бельгоцкая: «Идеальность».

Это ведь про меня.

Да и вообще про всех нас в каком-то смысле. Современный мир жесток. Покажешь слабость – сожрут. Отыщут в Интернете хоть маленькую грязную деталь в биографии – набросятся и обглодают до костей.

Наверное, я была слишком наивна, раз думала, что смогу быть идеальной в таком мире.

И глупая – раз думала, что бумага хранит секреты надежнее, чем чаты в мессенджерах.

Думаю, что надо было все сжечь. Сразу и наверняка. Дом, распечатки, ноутбук, журналы, г-жу Бельгоцкую, Дениса. Только огонь может очистить все раз и навсегда.

О, запах дыма! Он прекрасен. Вспоминаю его, папа, и думаю о тебе.

Мы все прекрасны, когда горим. Кто-то от любви, кто-то от ненависти, а кто-то просто так.

Когда-нибудь сгорю и я.

Например, сегодняшней ночью.

Целую тебя, папочка. Люблю, люблю, люблю. Надеюсь, ты простишь, потому что другого выбора у тебя не будет.