Идеальные

– Мы родились в пепле, и, я обещаю вам, весь мир утонет в нем! – кричал Болт. – Золото в пепел! Хотим ли мы мира? – он поднял золотой пояс Рейны вверх. Тот самый, на котором едва заметной была надпись «Посол доброй воли». Золото на поясе посерело, и буквы были нечитаемыми.

– Нет! – кричали Шипы, и Болт порвал пояс.

– Плевать мы хотели на ваш мир! Мы требуем справедливости! – кричал Болт.

Все понятно и однозначно. Рейна инстинктивно отпрянула и сделала шаг назад, прижавшись к стене. Гнев и решимость присутствующих заставляли комнату вибрировать. Рейне вдруг стало невыносимо жарко. Она смахнула капельки пота со лба.

– Мы будем бороться! За свободу, за справедливость! За равенство и дикость!

Люди кричали ему в ответ:

– Свободные! Справедливые! Настоящие! Дикие!

– Непогода ничего не боится, – шептала Шторми на ухо своей дочери.

Рейна смотрела в ее темные, полные решимости глаза и на мгновение поверила, что все снова может стать хорошо.

Шипы встали со своих мест, поднимая вверх руки с зачеркнутыми татуировками. Они начали петь, и их голоса неслись по холлу, словно уверенные удары в барабан. Они отбивали такт ногами, будто маршировали.

Серая
Душа нашего города…
Красное
Сердце в нашей груди
Бьется ради свободы.
Золото,
Кормившее нас ложными обещаниями,
Так же великолепно и падет.
Серая
Земля на могилах,
Красная
Кровь
Святых с потом и копотью смешана.
Золотой
Будет наша корона,
Сделанная из шипов.

Сказав последнее слово, они надели на себя маски с шипами.

Что бы ни сказала им Рейна, ничего не переубедит этих людей. Болт был прав. Она была Благословенной без власти, просто пешкой в игре, которой она не знала.

– Ты дождь, – прошептала Шторми. – Ты наша надежда.

– Я пустое место. Просто тень, – ответила ей Рейна.

– Все начинается с одной капли, за которой потом следуют миллиарды других капель.

Нет, никто не последует за ней. Стороны конфликта были абсолютно четко разделены: Благословенные против Шипов. Привилегированные люди против мятежников. Тиберий против Болта.

– Дождь не должен ничего говорить. Он кричит и бушует. Ты гораздо более дикая, чем все эти люди. И ты свободнее их. Они просто об этом не знают, – шептала мать ей на ухо, указывая на картинку на стене. Там была изображена девочка, танцующая под дождем.

– Это я нарисовала. Для тебя.

Собрание завершилось, и Болт спускался вниз по лестнице. Рейна дышала спокойно, в облегчении, что ее не разорвала в клочья разъяренная публика.

– Как ты видишь, люди готовы бороться за наши ценности, – сказал Болт, явно довольный своим выступлением, и повел их в кафетерий, в котором в это время почти никого не было.

Присутствующие начали шептаться, когда увидели Рейну, но они не осмеливались ничего сказать.

– Садись, принцесса. – Болт занял место недалеко от шепчущихся людей. – Как видишь, мы все равны. Без разницы, предводители мятежников, Единицы, Двойки или Тройки. Все мы Шипы.

«Правда, предводителю не нужно, как остальным, ожидать своей еды, стоя за стойкой», – подумала Рейна, увидев женщину, бежавшую к Болту с едой.

Сначала она несла поднос только для него, но он махнул рукой, и она взяла еду еще и для Шторми с Рейной.

– Удивительно, что вы здесь сделали, – храбро сказала Рейна. – Но почему я здесь? Что ты хочешь от меня?

Женщина, сервировавшая стол, с грохотом поставила тарелку перед ней. Она подозрительно на нее смотрела и шепнула что-то вроде «авентинские сволочи» себе под нос. Рейна скептически изучала суп. Наверняка женщина туда плюнула. Ну, или подсыпала ей туда что-то похуже.

Но голод победил, и она осторожно попробовала хлеб, лежавший у тарелки с супом.

– Я знаю, у тебя есть друзья, которые не были одарены такими же хорошими генами, как ты, – начал Болт, и Рейна замерла. Он имел в виду Розу? И, что было намного важнее, откуда он ее знал?

Его губы растянулись в сочувствующую улыбку. Он хотел, чтобы она казалось таковой.

– Роза. Эта маленькая девочка, которая обязана тебе жизнью. – Мужчина выжидающе смотрел на нее, и Рейне стало плохо.

Почему он вообще о ней говорил?

– Да, я помню ее. Она была Тройкой, да? – ответила Рейна неопределенно. Она чувствовала, как мать напряглась, и поняла. Это была не милая беседа, это был настоящий допрос.

– Ларк рассказал нам о твоем героическом поступке, – сказал Болт.

Ну, нет! Ларк точно не стал бы рассказывать им о своей сестре. Ни за что на свете он не стал бы добровольно вовлекать ее в их грязные дела. Но почему Болт ее допрашивал? Он не верил Ларку?

– Ой, да? – она сделала вид, что очень удивилась.

– Он сказал, что вы были друзьями, – сказал Болт, не спуская глаз с Рейны.

– Друзьями? – Рейна будто выплюнула это слова. – Если он так считает, то он идиот.

– Разве не он был тем самым слухачом, который за тобой шпионил? – вмешалась Шторми с наигранным удивлением.