Идеальные

– Могу ли я что-то тебе принести? – Морфей подошел к ней, протягивая ей бутылку.

Нападение Шипов сильно сказалось на его внешности. А еще они убили его отца Максимуса. Щеки Морфея были впалыми, а взгляд был странным.

– Чай с сиропом? – спросил он, доставая бутылку из кармана пиджака. – Мне пришлось выпить очень много, чтобы оставаться в форме во время твоей почти-казни, – признал мужчина.

– Спасибо! – Рейна сделала пару глотков и почувствовала, как что-то приятное разливается по ее животу. – Он ответит за всех. За Андромеду, Найфа, Дафну, мою мать, – прошептала она. – Он заслужил казни.

Морфей кивнул.

– Я тоже так думал в то время. Когда хотел уговорить себя, что твоя смерть будет справедливой.

– Что ты хочешь этим сказать? – Рейна озлобленно посмотрела на него.

– Ничего, – Морфей пожал плечами и выпил немного чая.

– Я не такая, как он, – возразила Рейна. – Я не монстр.

Но почему она чувствовала себя именно им?

– Я хочу поступить правильно, – продолжила она.

– Разве не все мы хотим так поступать? – Морфей выглядел смиренным. – Каждый идиот считает, что поступает правильно. Возможно, мы должны поступить хорошо когда-то для разнообразия. Нарциссизм и страх разрушают человека. Как в старом мире, так и в новом.

Рейна задумалась. Глубоко в душе, далеко от гнева и печали, она знала, что он прав.

– Что ты предлагаешь?

Он похлопал ее по спине.

– Что я могу сказать? Я такой же, как и все те идиоты, но у тебя все получится, сестра. Ты умна, как твой отец, но, что гораздо важнее, у тебя сердце твоей матери. Так что не переживай. Если кто-то и сделает что-то правильно, это точно будешь ты.

Он развернулся и ушел прочь.

Умна, как отец. Рейна не знала, должно ли это ее радовать. Она бросила взгляд на Тиберия, который все еще общался со Скорым. Его лицо сияло, будто он шел на свою коронацию, а не на чужую казнь.

«Сердце матери». Он вряд ли имел в виду Аурелию. Голова Рейны все еще была пустой, когда Тиберий повел ее на сцену.

Дроны-камеры приближались к ней. Все присутствующие затаили дыхание. Никто не приветствовал ее, никто не аплодировал. Перед ней на коленях стоял Болт, который разбил сердце ее матери и был виновен в ее смерти. Он выглядел так, будто не спал сутками. Наверное, он проводил время в той самой камере, в которой когда-то была и Рейна.

Он смотрел в пол, и его страх витал в воздухе. Он боялся умереть. Тиберий взошел на трибуну и повернулся к присутствующим. Его лицо проецировалось в воздух, чтобы все его видели. Рейна не могла слушать его речи, она смотрела на Болта, который стоял перед ней.

Кто вообще решает, кто прав, а кто виноват? Рейна знала, кто хороший и кто плохой, но что думал Болт на этот счет? Разве можно доверять собственному сердцу в таких вопросах?

Она думала о словах Ларка: «Война не убивает монстров, а только создает их». Рейна была одним из них.

Тиберий дал ей в руки оружие, которым убили Шторми.

– Сегодня день справедливости, – сообщил он.

Справедливости. Рейна ненавидела это слово каждой клеточкой своего тела. Оно было таким лживым! Ведь люди, говоря его, считают себя правыми.

Рейна шагнула вперед, но, когда она встала перед Болтом, желание убить его куда-то пропало. Дело было не в чае с сиропом, скорее в Морфее. И в Ларке.

Он сидел на первом ряду на своем плавающем стуле. Когда их глаза встретились, он поднял руку и кивнул ей.

– Райана, – Тиберий напомнил ей о ее обязанностях, и она подняла оружие.

Казнь Болта – еще одна смерть человека. Еще одна в круговороте мести.

Она знала, что ее мать не хотела бы, чтобы ее дочь казнила этого «ненадежного идиота», которого она когда-то любила.

Наверное, Шторми видела в нем что-то, чего Рейне не удалось заметить.

Она была Рейной. Дождем и началом всего нового. Так хотела ее мать.

Поэтому она позволила оружию упасть на землю.

– Я больше не хочу быть монстром, – начала она.

Она никогда не простит этого мужчину, но речь шла не об отношении Рейны к нему. Речь шла о людях и Благословенных. О стране Хоуп и о том, что необязательно быть справедливым. Лучше быть просто хорошим человеком.