Идеальные

Она говорила неправду. На самом деле, перед ней не стоял этот вопрос. В действительности у нее не могло быть детей, даже если она захотела бы. У нее никогда не было менструаций, и Шторми объяснила, что она бесплодна. Она не представляла, насколько обрадует свою дочь этой новостью. Какое будущее могла бы Рейна дать своим детям? Жизнь в постоянных бегах? Нет, она бы с ними так не поступила.

– Не рекомендуют, но не запрещают. Ты все равно можешь родить детей.

– Я лучше не буду рисковать. – Она погладила свою татуировку на запястье. Та выглядела обманчиво-реальной. Рейна даже забыла, что штрихкод был ненастоящим. Она прищурилась и посмотрела на Ларка, который, очевидно, думал все о том же. Он смотрел на землю, нахмурившись и рисуя на ней бессмысленные круги.

– Я считаю это несправедливым, – выпалил он. – Моя сестра и ты, вы ничем не хуже других.

– Так и есть. – Рейна опустила голову, не в силах выдержать его взгляда.

Юноша не знал, как она хотела быть хотя бы Тройкой. Все лучше, чем призраком.

– Никто не должен смотреть на тебя свысока. Это так злит меня. – Он смахнул узоры с земли и поднял глаза. Его глаза были полны решимости изменить мир.

Когда-то и у Рейны было такое желание, но теперь она стала умнее. Невозможно изменить мир. Тем более, если ты призрак. Но она знала, что будет использовать каждую возможность, чтобы сделать свою жизнь лучше.

– Не думай об этом, – успокоила она Ларка. – У меня все хорошо, у Розы, я уверена, тоже. Ведь у нее есть семья, которая ее любит, это настоящее счастье. Не это ли главное?

Она поднялась на ноги и направилась к кустарнику. Здесь она собирала ягоды для Розы. Рейна нашла еще горсть и протянула их Ларку, который широко улыбнулся, почти забыв о своем гневе.

– Я люблю ягоды.

– Прямо как твоя сестра!

Рейна наблюдала, как он бросает их в рот. Напряжение оставило его лицо, и глаза парня загорелись.

– А ты хочешь?

Рейна отказалась.

– У меня была еще одна сестра, – сказал Ларк, и они снова вернулись к той же теме. На его лице появились морщины беспокойства, и гнев в глазах. Милый юноша, лакомившийся ягодами, слишком быстро куда-то исчез. – Она не родилась. Когда она еще была у мамы в животе, врачи выяснили, что она Четверка. У нее были хромосомные отклонения.

– И что потом случилось?

– Моей матери пришлось сделать аборт. Потому что сестра стала бы бременем для общества.

– Мне очень жаль. – Рейна не знала, что говорят в таких ситуациях.

– Теперь Роза болеет, и мы не в силах позволить себе медикаменты, которые могут ей помочь. Я должен что-то придумать. – Когда Ларк увидел обеспокоенный взгляд собеседницы, он с улыбкой добавил, что не сделает ничего глупого.

Они еще некоторое время молча сидели рядом и наблюдали за Кассиопеем, играющим с химерой, у которой было тело белки и кроличьи уши.

– Очень жаль, но мне пора идти. – Рейна встала, и Ларк сделал то же самое. – Иначе моя мать начнет беспокоиться.

– Спасибо за ягоды, – сказал Ларк. – С тобой очень хорошо.

– Да, мне тоже было… приятно.

Они молча покинули парк, возвращаясь в городской шум.

На прощание Ларк застенчиво улыбнулся ей. Без предупреждения он внезапно шагнул к девушке. Рейна инстинктивно отпрянула, схватившись руками за Стинг.

– Что ты делаешь?

Он не ответил.

Рейна прижалась к стене, чувствуя себя загнанным в угол животным.

Ларк наклонился к ней, и Рейна почувствовала мимолетный поцелуй у себя на губах.

Через секунду он упал на землю, поверженный Стингом.

– Что за черт?..

– Извини. Я думал… Я сам не знаю, чем я думал. Я только хочу, чтобы ты знала, что для меня ты настоящая Единица.

– Ох… – она вздохнула, помогая Ларку подняться на ноги. – Эмм… Спасибо.

9

Ларк сидел на стуле, уставившись в стену. Она была серой. Как и все остальное. Все было серым. Шум ПылеБота, разъезжающего по стене, был единственным, что нарушало тишину. В комнате ожидания кроме него было еще двое людей и младенец. Кажется, они промерзли до состояния ледяной глыбы. Даже ребенок не издавал ни звука, будто уже знал, что медицинская комиссия решит его судьбу.

Прошло некоторое время с тех пор, как он последний раз посещал окружного врача и проходил обследование. Ему не особенно нравилось это место: здесь было холодно и напряженно. Мысли Ларка бродили где-то далеко, и лицо Рейны стояло у него перед глазами. Он не мог контролировать это, но его сердце билось быстрее, а губы высыхали каждый раз, когда он думал о ней. Он терял самообладание рядом с ней. Ларк становился неуклюжим дураком. Вспоминая об их последней встрече, он был готов провалиться под землю от стыда.