Идеальные мужчины

— Да, плохи наши дела, — вздохнул Володя, думая о своем. — Зато гляньте на Витьку и Сан Саныча, вот с кого пример надо брать. У них будто второе дыхание открылось.

— Они молодцы. И Андрей Степаныч ими доволен, и показатели у них лучше, — с завистью заметил Виталий.

— Перестаньте вы завидовать, еще неизвестно ничего. Слишком стараются — быстрей сорвутся, — сказал, скептически скривив губы, Константин.

— Как вообще Витька с ним живет? Сан Саныч такой зануда. Начнет речь толкать, не остановишь. Своими философами хоть кого в гроб вгонит, — заметил Володя.

— Витька — он хитрый, делает вид, что слушает, а сам о своем думает, — сказал Константин. — Вчера смотрю тащат оба по кипе книг из библиотеки. Когда только успевают читать? — удивляется он.

— Они курс ускоренного чтения прошли после занятий. Олег тоже сейчас проходит. А я как-то больше солярий уважаю. Для здоровья полезней, — комментирует Виталий.

— А я устаю, как собака. Мне не до чего, — жалуется Иван.

Сложности были у всех, но сильные почему-то ломались быстрее. А самые слабые с виду Виктор и Сан Саныч показали завидное терпение и настойчивость во всем. Виталий поражался этому. Уж кто-кто, а он знал, что у Виктора трудности с дыханием, а Сан Санычу приходится превозмогать нестерпимую боль от огромных незаживающих мозолей на ступнях. А бессонницы и нравственные страдания, о которых даже с близким другом не поговоришь?

Глава 13

Бессонница была общей бедой. После некоторых тестов и задач вместо того, чтобы спать без задних ног, пациенты ворочались с боку на бок, перебирая свою жизнь, заново оценивая те или иные поступки. Осунувшиеся лица, круги под глазами, сумасшедший взгляд — так они теперь выглядели, несмотря на хорошее питание и отдых по воскресеньям.

Этой ночью Олега мучили воспоминания. Танечка… Когда он в первый раз ее увидел, шел дождь. Он и сейчас стучал по стеклу его окна. Зачем он связался с ней? Просто она была ему удобна. И она, и Наталья, и невмешательство матери в его личную жизнь, на котором он так настаивал. Только сейчас, в клинике, он понял, как ранило мать его равнодушие. Танечка поняла это раньше, и жалела Полину Игнатьевну больше родного сына.

Олег терзался чувством вины, но не видел выхода.

Шел еще только первый месяц в клинике, но силы у Олега были на исходе. Возросла нервозность. Даже Виталий начал срываться. Иногда после бессонной ночи Олег уходил в лес к озеру. Здесь ему удавалось хоть ненадолго отключиться от всего. Здесь ждала его «своя» береза. Он придумывал ей ласковые имена: невеста, милая, разговаривал с ней, как с человеком, и она, казалось, белела в толпе подруг больше всех, тянула к нему тонкие ветви.

Пахло сыростью. От воды шел чуть заметный пар. Казалось, озеро дышит. Сонные деревья, не замечая того, теряли листья. Хотелось лечь, уткнуться в траву и слиться с природой.

Олег садился на пригорок, привалившись спиной к березе и ждал, когда сомкнутых век коснется теплый луч солнца или ласковый ветерок. Сидел, пока не продрогнет. Сегодня даже думать не хотелось, и не хотелось открывать глаза. Впереди был длинный и тяжелый день, один из череды таких же.

Профессор Сидоров уверял, что эксперимент идет по плану, и то, что некоторые, не выдержав трудностей на первом же этапе покидают клинику, это нормально. Невысокий шустрый профессор был, казалось, вездесущим, успевал всюду побывать, с каждым поговорить по душам. Он часто заходил в гости к Олегу и Виталию, попросту пил чай и говорил, казалось, о незначительных вещах, много шутил. После его прихода всегда оставалось хорошее настроение. Слова его вселяли надежду.

— Сколько же часов в сутки вы работаете? — удивлялся Олег оптимизму и трудолюбию профессора.

— О своих пациентах я должен знать все. У кого какие духовные потребности, кто чем дышит, — отвечал он с улыбкой. И никто не знал, сколько душевных сил тратит он на каждого пациента, просматривая по ночам данные особо проблемных и составляя им специальные задания.

Олег и Виталий тоже были из проблемных. Особенно профессора беспокоил Олег. Уже дважды приходилось выводить его из состояния душевного кризиса. Однажды Олег сам преодолел тяжелый срыв. Но и после него против ожидания профессора положительной динамики не последовало.

Вернувшись домой после одного из посещений пациентов, профессор закрылся в своем кабинете. Постучав, вошла жена в прозрачном пеньюаре с подносом в руках, но он жестом отказался от чая и не заметил ее призывного взгляда. Она тихо вышла.