Идеальные мужчины

«А разве кроме смерти матери ничего не было?» — хотелось спросить Олегу, но он только молча смотрел на нее.

— Кстати, что ты говорил об Эмме по телефону? Я звонила ей, но она уже съехала из гостиницы. Она что, решила прервать контракт? — спросила она, пытаясь сохранить беззаботность. «Кто знает, какая муха его сегодня ужалила!»

— Да, решила.

— Молодец. Ребенок ведь главное, — сказала Наталья, прислушиваясь к себе. Радость, поселившаяся в ней в связи с беременностью, напомнила о себе.

— Да. Ребенок главное, — согласился Олег, отложив вилку. И взглянув прямо в глаза Наталье, спросил тихо, почти не слышно: — Кто был у тебя: мальчик или девочка?

— А зачем ты… это… — побледнела от неожиданности Наталья. Буря чувств пронеслась у нее в душе. Вот, оказывается, зачем он пришел к ней.

Взгляд ее заметался, не находя приюта. Она не думала, что когда-нибудь этот разговор состоится.

— Это был мой ребенок? — спросил Олег, не сводя с нее глаз.

Она молчала, разом сникнув. Лицо — серая остывшая зола.

— Почему ты молчишь?

— Да.. — чуть слышно прошептала она. — Я… Ты не знаешь., — неожиданно всхлипнула она, отвернувшись. И стала жалкой, маленькой, не похожей на себя.

— Не говори ничего. Я все понимаю, — поднялся он и приласкал ее, гладя по голове, как ребенка. Плечи Натальи вздрагивали.

— Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь. И не можешь понять. Это я ходила семь месяцев беременная, а не ты. Я, а не ты думала об этом ребенке день и ночь. Я, а не ты по два месяца лежала в клинике. Не ты! Не ты! — Глаза ее стали злыми. Он узнал в ней прежнюю Наталью из своей юности. Как же ей нужна была тогда его помощь!

— Прости, — смущенно замолчал он и тоже напомнил ей себя молодого… — Но я имею права знать хотя бы, кто это был: мальчик или девочка, — потребовал он тихо, но настойчиво, совсем не в характере того парня из прошлого.

Наталья подняла ставшие усталыми глаза. Да, да, конечно, кивнула головой.

— Прости и ты меня, — сказала она, немного успокоившись. — Это был мальчик. Он прожил всего пять дней. У него были такие же светлые волосики, как у тебя, — Наталья чуть слышно вздохнула. — Сейчас бы ему было почти пять лет. — Прикрыв глаза, она вжалась в кресло.

В тишине было слышно, как зашумел на кухне чайник.

— Отчего он умер?

— Какое-то скоротечное воспаление легких. У него совсем не было иммунитета.

Все пережитое страдание опять отразилось на ее лице.

— Где ты его похоронила?

— Он умер в роддоме. Не знаю… Я была в таком состоянии. Наверно… — пыталась она сдержать лицо, но проявившиеся на лбу морщины не исчезали. — Ты мучаешь меня… — Она готова отвечать на все вопросы. Наверно, он имеет на это право, но…

— Прости… Я должен был догадаться раньше… ты должна была мне сказать.

— Наверно… Да что теперь об этом! Я подумала, это возмездие из-за Танечки, из-за той ее беременности. Как я ей завидовала тогда. Я то забеременеть не могла, а ей сразу и мужа, и ребенка, — окунулась она в свои прошлые беды. — Ведь ты бы женился на ней?

— Ты была несправедлива к ней!

— А ты? — тихо спросила Наталья.

Все это он уже не раз обдумывал. На образ беззащитной Танечки, так мучивший его первое время после разлуки, наслоился образ Натальи. Вдруг вспомнились ее слезы в клинике Сидорова, и капли растаявшего инея на траве.

Но теперь-то и Танечка, и Наталья уже другие люди, и все плохое для них в прошлом…

Глаза Олега стали теплеть, лицо расправилось, отмякло. Наталья успокоено вздохнула.

— Я рад, что этот тяжелый разговор позади, — сказал Олег после паузы.

— Я тоже.

— И знаешь, все теперь будет хорошо. Я был в церкви, — он стал рассказывать, желая помочь себе и Наталье избавиться от гнета тяжелых переживаний, связавших их воедино, вдохновляя ее к покаянию и очищению. — Знаешь, если Бог нам дает детей снова, значит, он нас простил.

— Вижу воздействие Виктора. Боюсь, что мне не так легко будет договориться с Богом, как вам с Виктором, — засомневалась Наталья с чуть насмешливой улыбкой.

— Это просто необходимо, раз ты ждешь ребенка.

— Наверно, — согласилась она.

— Помнишь, когда ты пришла ко мне уговаривать меня принять участие в эксперименте? — напомнил он. — Каким я тогда был? Ты много для меня сделала.

— Ой, это было сто лет назад! — воскликнула она. Но эти воспоминания были ей приятны. — Теперь, мы будто поменялись местами. Уже ты уговариваешь меня, заблудшую, пойти в храм.

— Я не уговариваю. Может быть, я пришел просить прощения, а у меня это не очень получилось.

— Я тебя прощаю, — сказала она. — И давай пить чай!

— Давай! — согласился он.

Спустя несколько секунд Наталья появилась с чашками. Проходя мимо зеркала, улыбнулась себе, прогоняя напряжение.

— Я очень устал за эти дни, ты прости меня. Приходи смотреть картину. За два дня, вернее ночи, я, мне кажется, здорово продвинулся. Там будет тема жизни и смерти, нерожденных детей, любви и радости.

— Слушай, ты уверен, что ты эту тему свернешь? — спросила она, возвращаясь к их обычному дружескому тону.

— Постараюсь.

— Смотри шею себе не сломай. Впрочем, ты знаешь, я в тебя верю.

— Приходи обязательно, — сказал Олег, улыбнувшись. — Мне нужен твой совет.