Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями

(52)   Привожу пример ослепительно хорошей, обильно навороченной, отталкивающе эксклюзивной вещи. Книга под заглавием «100% Иваново» безусловно интересна - про агит-ткани дцатых годов. Два блока: один раскрывается нормально, другой - по вертикали. Это разумно применительно к предложенной конструкции. Не разумно, что их вообще два и что они намертво скреплены, образуя громоздкое переплётное сооружение. В каждом блоке почему-то своя бумага. Плюс кокетливые высечки для открывания нужного раздела. Они (высечки) в данном случае совсем не обязательны, тем более, что каждый раздел в альбомном блоке заложен толстым бумажным рукавом, сложенным поперёк. Рукава - с рисунками тканей: современной даме предлагают просунуть руку - прикинуть, как сидит пролетарская материя. Книжка переплетена, как можно поначалу подумать, в революционный ивановский ситчик (цветочно-аэропланного рисунка). Столь убедительный способ «раскрытия содержания» во внешнем оформлении устроил бы девяносто девять дизайнеров из ста, потому и банален. Несуразность, однако, в другом: никакой это, оказывается, не ивановский ситчик (городская текстильная промышленность разорена), а исполненная в Италии обманка на переплётной ткани. Всё в двухтомнике люксовое и, разумеется, италийское: патриотический заголовок звучит как горькая усмешка.

Подписи примыкают к картинкам вплотную – как у Ирмы Бом. В остальном типографика чистенькая – не более того. Такчто из «находок» остаются только те претенциозные рукава. Навороты обеспечивают книге абсолютную недоступность простому смертному. Цена - более десяти тысяч рублей, впрочем, в продажу книга вообще не поступала. И это про ткани для скромных советских тружениц! Не без грусти допускаю, что книгу могли вручить ветеранам-текстильщицам и важным ивановским чиновникам – в качестве барского подарка.

Я осознаю, в какое невыгодное положение ставлю себя, подвергая серьёзному сомнению достоинство вещи, обречённой на оглушительный успех, благодаря множественным наворотам и добротной «там-сделанности».

(53) «Хорошо, но красиво» (goed maar mooi) – так с лёгкой руки Виллема Сандберга называлась юбилейная выставка Художественно-промышленного союза (Городской музей Амстердама, 1949)- Спустя пятьдесят лет эту формулу обыграли. Большая выставка нидерландского графического дизайна в том же музее называлась «Красиво, но хорошо». Сам Сандберг, директор и дизайнер музея с 1945 по 1962 год, справедливо характеризовал собственный дизайн словами «жизнерадостная простота».

(54)  Недавно вышла книга дизайнера Йоста Хротенса под примечательным названием «Клянусь, у меня совсем нет места искусству» (Joost Grootens. I swear I use no art at all. Rotterdam, 010 Publishers, 2010). В небольшом томе автор сумел в деталях представить собственный дизайн целой сотни книг (из разряда non-fiction). Судя по репродукциям их разворотов, клятву Хротенс сдержал (см. также примечание 64).

(55)  См. мою статью «Типографические примитивы» (Декоративное искусство, № 3, 1989)

(56)  «Претенциозная прецизионность». К игре слов меня подтолкнула одна нелепая редакционная ошибка. В моей книге «Поэтика репродукции» корректор исправил всего одно слово, а именно заменил необходимую по смыслу «прецизионность» на абсолютно неуместную «претенциозность» (с. 33). Конечно, на слово «точность» вряд ли бы покусились, но оно, как ни странно, меньше подходило по контексту.

(57)  Цвет в живописи и цвет в печати – разные миры, причём вторая тема в отечественном дизайне, мягко говоря, неразвита. О печатном колорите нужна концептуальная русская книга для дизайнеров. До этой замечательной темы я не дорос. Что касается вопросов самоценности печати и печатного воспроизведения, они рассмотрены в двух моих книжечках: «Поэтика оттиска» (Москва, ИМА-пресс, 1995) и «Поэтика репродукции» (Москва, «Типолигон-АБ», 2007).

(58)  Можно только пожалеть о реальной судьбе слова «оформление». Его избегают до сих пор, памятуя о советских «художниках-оформителях» (плохих декораторах) с их пресловутой «оформиловкой» (халтурой). Значение слова «оформление» хорошо передано в голландском языке: дизайн – это vorm-geving, буквально – давание формы.

(59)  Пример точного, прозрачного, ёмкого высказывания дизайнера – плакат покойного Юрия Боксера для кинофильма «Похороны Сталина». Основанный на фотодокументе, плакат изображает Сталина в гробу. В целом изображение дублирует название фильма. Однако почивший диктатор вопреки всему одним глазом искоса следит за происходящим вокруг. Метафорический смысл маленькой детали в слова непереводим, что и придаёт ценность всему листу.

(60)  Сомневаться в том, что форма должна соответствовать содержанию, не приходится. Но я бы предпочёл более осторожное утверждение: избежать несоответствия, но не добиться соответствия любой ценой.