Идеальный джентльмен

А еще она не понимала, что Стэнли Рукер вообще здесь делает. По сути, для такого глубоко погруженного в депрессию человека идеальным местом являлся паб, на что Сьюзен пару раз намекала, хотя и быстро отказалась от этой идеи, предположив, что от алкоголя обычно воздерживаются, имея на то веские основания. Либо же именно туда и направлялся посетитель после закрытия кафе. Какова бы ни была причина, официантка сомневалась, что Стэнли беспокоился о своем здоровье.

Вот и сейчас он уже покончил со вторым молочным коктейлем, до того методично поглотив три печенья с шоколадной крошкой, кусок карамельного чизкейка и три миски с тройной порцией мороженого, хотя еще даже не настало время обеда. Несмотря на те суммы, которые завсегдатай тратил в заведении, Сьюзен все больше и больше тревожилась, что его присутствие негативно скажется на бизнесе.

В десерт-баре «Ложка сахара» призывали побаловать себя сладостями и продавали воплощенное удовольствие – угощения, чтобы поднять настроение и временно отступить от строгой диеты. Стэнли Рукер же представлял собой бесформенную массу горя, пропитанную потом и страдающую от лишнего веса. Мужчина, который сидел за стойкой и оттягивал на себя прохладу кондиционера, являлся ужасной рекламой и с точки зрения внешнего вида, и для продажи товаров другим покупателям, как изображение на вывеске в магазине птичьего мяса петуха не первой свежести. Или же плакат производителя джина с зареванной, в потеках туши моделью. Или же видеоролик от изготовителя париков, демонстрирующий истинный облик человека с накладными волосами.

Потенциальные клиенты приходили в десерт-бар, замечали Стэнли, угрюмо поглощавшего высококалорийные сладости, тем самым прокладывая себе путь к преждевременной смерти, и быстро покидали заведение, не порадовав себя ничем, кроме посещения уборной. В лице тучного журналиста воплотилось самое страшное предупреждение насчет необходимости заботиться о здоровье, какое не снилось ни одной социальной рекламе.

В этот момент Стэнли ударил себя кулаком в грудь, в очередной раз рыгнул и посмотрел на ассортимент мороженого сорока восьми сортов.

– Итак, я хочу попробовать…

– Нет, – отрезала Сьюзен, сама не заметив, как слова сорвались с губ.

– Что?

– Нет. Я отказываюсь продавать тебе что-либо еще.

– Что? – повторил Стэнли, озадаченно помотав головой, будто пытаясь смахнуть невидимую паутину, после чего снова посмотрел на собеседницу и добавил: – А ты разве имеешь на это право?

– Еще как! – фыркнула Сьюзен. – А теперь спасибо и до свидания!

– Ты что, меня выставляешь?

– Верно.

– И с чьей же помощью? – прищурился Стэнли, поднимаясь и выпрямляясь во весь свой не особенно внушительный рост.

Сьюзен вытащила из-под прилавка бейсбольную биту и крепко стиснула ее в руках.

Настырный клиент смерил оружие оценивающим взглядом и поинтересовался:

– Зачем ты держишь при себе биту? Это же десерт-бар.

– Сюда иногда заходят очень злые диабетики.

– Ну, меня ты выгнать не сумеешь.

– Еще как сумею! – объявила Сьюзен. Она не считала себя грубиянкой, но любое терпение имеет предел. – Цитируя твою жену: катись отсюда ко всем чертям и не возвращайся.

– Я сообщил тебе об этом под строжайшим секретом, – ошарашенно посмотрел на девушку Стэнли.

– Отвали. Ты рассказывал об этом всем, кто слушал. Вчера целый час жаловался тому парню, который приходил чинить кофемашину, хотя он и по-английски почти не говорит.

– Ну вот, – покачал головой Стэнли. – Настал худший момент в моей жизни. Я думал, что достиг дна, когда на меня напал безумный демон, или когда меня бросила жена, или когда несколько дней спустя мне сообщили, что она провела ночь с тем мерзавцем Морисом Гленном. Но нет, только сейчас этот момент наступил на самом деле: когда меня выгоняют из чертова десерт-бара. Я достиг низшей точки. Дальше уже падать некуда.

Конечно, стоит только пессимисту заявить, что хуже уже некуда, как обязательно найдется оптимист, который радостно воскликнет: «Есть!» Сегодня роль оптимиста взяла на себя судьба.

Кто-то скажет, что нельзя по покашливанию за спиной узнать человека, встреченного всего трижды за десять лет, но Стэнли ни на секунду не усомнился, кого сейчас увидит, и повесил голову. И зачем только он сам подставил то, что не принято называть, под удар злого рока, раздающего пинок за пинком?

Сзади послышался голос Винсента Бэнкрофта, полный совершенно неуместной радости:

– Привет, Стэнли.

Глава 9

Окс поблагодарил бармена и постарался ухватить три бокала максимально удобно для переноски. Еще даже не наступило время обеда, однако Бэнкрофт заказал себе двойную порцию виски. Стэнли попросил лимонад. Оксу же пришлось удовлетвориться водой, в основном потому, что денег едва хватало на оплату двух других напитков. Он мог бы попытаться упомянуть о возмещении служебных расходов Бэнкрофту, но тот не понимал тонких намеков.