Идеальный джентльмен

– Отлично. Отлично. – Грегори щелкнул костяшками пальцев. – Как бы там ни было, Виктор погрузился во все это, ну сами знаете. Сначала готом заделался, а потом пошло-поехало. Наверное, вы бы назвали это увлечением. Я тоже так считал, но затем появилась та статья в газете. Думаю, видели ее.

– Да, – решила не спорить Ханна, хотя и не знала ни о какой статье.

– После нее меня попросили покинуть правоохранительные органы, объявив меня «скомпрометировавшим службу». Как будто я первый из офицеров, чей ребенок вынужден разбираться с психологическими проблемами. – Грегори пожал плечами. – Но к тому моменту мне было уже все равно. Я запоздало пытался наверстать упущенное время и понять, в кого превратился мой сын. Водил его по врачам. Мы ссорились. Очень часто. – Он грустно рассмеялся и повторил: – Очень часто. – Затем я начал читать пособия. Встретил одного психолога, который настаивал на другой стратегии: не пытаться «излечить» Виктора, а просто выслушать его и постараться понять. Конечно, это следовало осознать и самому, но что уж… Хотя бы теперь я пытаюсь.

Грегори поднял глаза, рассматривая предметы на кухне, после чего понизил голос и добавил:

– Со стороны все это наверняка кажется забавной историей. Какой-то чудак изображает вампира. Мой сын может производить впечатление странного типа, но на самом деле он отличный парень и никогда бы никому не навредил. – Мужчина по очереди взглянул Ханне и Реджи прямо в глаза с очевидным родительским желанием защитить ребенка. – Виктор – всего лишь безобидный эксцентрик.

– Не сомневаюсь, так и есть, – произнес Реджи. – Значит, он живет как вампир?

– И да, и нет, – поджал губы Грегори. – Мой сын и правда избегает дневного света и спит с утра до вечера, а работает по ночам. Трудится вместе со мной. Отлично разбирается в компьютерах и прочей технике. Очень мне помогает.

– У вас свой бизнес? – уточнила Ханна.

– Я консультирую по вопросам безопасности. Скажем, вы футболист премьер-лиги и кто-то пытается оказать на вас давление. Чаще всего в таких случаях обращаются ко мне. – Грегори откинулся на спинку стула. – Ничего противозаконного, конечно. Я не занимаюсь сокрытием преступлений или чем-то вроде того.

– Конечно, – кивнул Реджи.

– Оказалось, что Виктор – настоящий ас по части компьютеров. Вот и ушел с работу с головой. Хотя бы это у нас общее.

– Так он, получается… – начала было Ханна и осеклась, не зная, как продолжить, чтобы не смущать Грегори, который внушил ей симпатию.

Тот снова провел рукой по ежику волос и уставился на столешницу, заговорив:

– Мой сын ведет образ жизни сангвинарианца. Так они себя называют. Это означает, что часть питательных веществ он получает с кровью. В мире существует не так уж мало подобных людей.

– Виктор пьет ее? – спросил Реджи с ноткой отвращения, которую безуспешно пытался скрыть.

– Да. – Грегори встретил его взгляд прямо.

– И откуда эта кровь берется? – уточнила Ханна.

Вместо ответа отец Виктора сбросил рубаху и закатал рукав футболки, демонстрируя плечо, на котором виднелся ровный ряд следов от иглы, а когда оба журналиста невольно ахнули, поднял палец, прося внимания.

– Не спешите осуждать. Попробуйте понять. Виктор принимает только мою кровь, в очень маленьких количествах и разбавленную. Именно так мы с ним договорились. Если честно, он и без того слишком нервничал, когда приходилось брать чужую донорскую. Другие чаще всего пьют кровь животных, но не мой сын. – Грегори снова набросил на плечи рубаху и вздохнул. – Знаю, как это прозвучит, однако он веган.

– Что? – переспросил Реджи.

– Ага. Виктор не ест мяса и ничего животного происхождения. Кажется странным, учитывая его образ жизни, так? Только не для него самого. Он всегда обожал зверюшек. В прошлом году умер наш кот, так парень был безутешен.

– Понимаю, – кивнула Ханна.

– Можно поинтересоваться, почему сейчас? – посмотрел на собеседников Грегори. – То есть почему вы появились у нас на пороге именно сегодня?

– Произошел один инцидент, – ответила Ханна. – В котором участвовал кое-кто с клыками. Ну, знаете, обескровливание и все такое.

– Ясно, – произнес Грегори таким обреченным тоном, словно готовился к худшему. – Перво-наперво, когда это произошло?

– В воскресенье ночью, – отозвалась Ханна.

– Принято. В тот день мы с сыном поужинали – обычной едой – в восемь вечера, после чего он находился в подвале, репетируя с ребятами из группы с девяти до трех утра. Когда они разошлись по домам, я лично запер все двери. Над ними установлены камеры. Могу дать вам доступ к видеозаписи с той ночи и сообщить контакты Теренса и Рикардо, чтобы подтвердить все сказанное.

– Отлично, – пролепетала Ханна, слегка ошарашенная напором собеседника, который сам предвосхищал вопросы и предоставлял на них исчерпывающие ответы. Очевидно, он разбирался в таких делах гораздо лучше неопытных журналистов. – Того участника инцидента звали Филип Батлер, – добавила она, пытаясь перехватить бразды управления разговором.

– Никогда о нем не слышал, – покачал головой Грегори.

– Можно ли спросить об этом Виктора?

– Нет.