Идеальный герой

Он поднес ладони к кровавому пруду и зачерпнул оттуда. Стоило ему выпрямиться как кровь волшебным образом утекла между пальцев. Не осталось даже капельки. Это не остановило его попробовать снова, и снова, и снова. Сдаваться, не пробуя повторить хотя бы сотню раз, было совсем не в духе Яна.

На пятой попытке к нему обратился охотник:

«У тебя молодое тело с огромным потенциалом. Зачерпнуть его изначальной сущности — всё равно, что набрать ведро воды из реки. Пойми меня правильно, юнец: ты бурный поток, выходящий из берегов, прохудившееся ведро и усталый работник, расплескавший всё, пока нес домой».

Речи охотника звучали как провокация. Ян с детства имел дело с подначками сестры и не стал останавливаться. Нельзя было терять ни мгновения. Прямо сейчас Тайцзи, следуя приказу учителя, уносил их с Инь из деревни. Неизвестно сколько времени прошло, и идёт ли оно вообще в этом зале? Разговор не сильно мешал попыткам зачерпнуть крови, поэтому первое, что спросил парень было:

«Внутри ход времени такой же, как и снаружи?» — сам он предполагал, что оно замедленно относительно реального мира. В прошлый раз, прежде чем наткнуться на зал с кровью, у него по ощущениям ушло несколько лепестков просто на то, чтобы бродить по темным коридорам на ощупь.

«Уместно ли измерять время в лепестках, когда яркоцвета тут и в помине нет?» — задался вопросом парень, осматривая каменные стены зала. — «И какую единицу времени придумать для подобных мест?»

«Молчи, глупец. Младший должен внимать мудрость старших. Твой учитель уже на пути к Десяти судилищам. Его река давно пересохла, он держит в ладонях последние капли влаги».

«Глупец тот, кто боится собственного невежества, умный же принимает его, чтобы познать мир. Так говорил дедуля Цао. Когда у меня есть вопрос: я задам его, не боясь выставить себя дураком. Другой мой учитель Хун Фань, говорил: идя по жизни, мы познаем новое, даже младший может преподать урок старшему. Никогда не поздно учиться».

«Мудрость сея для смертных важна. Тому же, кто подобен Небу и Земле, нечему учиться у людей, как и человеку нечему научить горы и моря. Разница меж нами — тысячелетия. Вот мой совет: только глупец идет зверю в пасть, когда смог уйти из его когтей».

Ян сложил два и два. Теперь стало ясно как день: охотник давал о себе знать только тогда, когда появлялся риск смерти. Вероятно, ему не хотелось умирать, ведь они делили одно тело на двоих?

«Нет, тут всё сложнее. В прошлый раз он оставил меня прямо перед лезвием гуань дао. Теперь же что-то изменилось. Чего тебе от меня надо?» — внутренний монолог обратился вопросом: сложно было осознать разницу между ними, когда каждая мысль могла стать речью.

Вместо ответа, охотник только повторил:

«Вступить в схватку с оборотнем, не чувствуя энергию — не смелость, а глупость. Я разгадал его технику, только адепт сможет справиться с ней, остальных ждёт смерть».

«Дедуля так просто не дастся!» — Ян отгонял от себя плохие мысли, перед глазами появилась последняя улыбка старика. Проблема заключалась в том, что кровь продолжала утекать из ладоней. Как бы он ни старался сжать руки и сомкнуть пальцы.

«Сможет ли смертный отрастить потерянную конечность? Пойми — ты калека. Без моих знаний проживешь ещё лет тридцать. Тебе никогда не стать адептом. Нарекший вас с сестрой — зрил в корень».

На его слова Яну нечего было ответить. Оставалось только проверить сколько в них истины. Убедиться в правильности или опровергнуть мнение охотника можно было только на практике.

«Не мешай или попытайся остановить! В прошлый раз у тебя не вышло завладеть этим телом. Всё, что здесь есть — моё!» — Ян хлопнул кулаком по кровавому пруду, поднимая алые брызги. — «У меня получится почувствовать энергию! Не важно, сколько раз придется рискнуть жизнью — не сдамся и буду пробовать снова и снова!»

«Придержи язык, юнец! Ты смог сопротивляться мне лишь из-за превратностей судьбы. Мой дух разорвало между вами — двойняшками».

«Там, где ты видишь удачу, судьбу и случайность, — перечислял Ян, — я вижу силу воли!»

Капельки, поднятые в воздух, упали обратно. Немного крови попало на треснувший каменный постамент. Капля начала медленно стекать вдоль трещин. Тут парня осенило: ведь не важно, как жидкость попадёт в чашу! Не обязательно доносить её в руках. Он согнулся ещё сильнее, опустил лицо прямо в кровавую гладь. Оставалось только одно — раскрыть рот пошире и набрать в него побольше этой дряни.

Вкус у неё был мерзкий. Совсем не походил на кровь — горьковатый и щипавший язык. Ян поднялся. Он чувствовал, как его щеки раздуло, а по подбородку капала та самая изначальная сущность. Нужно было спешить, пока во рту осталась хоть капля драгоценной жидкости. Ян выплюнул всё прямо в чашу. Огонь ожил, подобно цветущим ветвям, языки пламени раскинулись в стороны. Цвета стали ярче: красный, желтый, белый — они залили зал, отгоняя серость в сторону. Охотник рассмеялся, когда пламя отразилось в его рубиновых глазах.