Идеальный гражданин

– Как вы познакомились с этой девушкой? Как ее звали? – Я привыкла к тому, что часто свидетели забывают или не догадываются о моей конечной цели, с головой погружаясь в воспоминания.

– Забыла я, – развела виновато руками бездомная женщина. – С этой выпивкой память становится совсем дырявая. Вот и тебя не помню, как зовут. И ее тоже. Я на вокзале у женщины этой бутерброды бесплатные на закусь нам брала, вот с ним, – моя собеседница кивнула головой на своего поклонника, видимо, имени его тоже не помнила. – Ну и сделала ей замечание, что не по стандартам нарезана ветчина. Не должна она за края свисать хлебного кусочка. Объяснила все, как положено, а потом разговорились. Она и предложила к ним в приют пойти поваром. Наобещала, что буду готовить таким же, как я, кто на улице живет. А мне так готовить захотелось, ну руки аж зачесались. Я ведь и в кафе работала, и в садике ребятишкам каши варила, на блинах пять лет простояла в киоске. Мне вот глаза завяжи, а тебе вслепую тесто заведу и блинов нажарю. Вся память тут, в руках! – Она сжала длинные узловатые пальцы.

Миниатюрный мужчина улучил момент и чмокнул ее в сжатый кулак. Бомжиха игриво захихикала и подвинула ему тарелку с бутербродами поближе.

– И вы здесь готовили? – уточнила я.

– Да нет же! Обманули, как всегда бездомных обманывают! Ведь нас любой обидеть пытается. Школьник мимо идет – кинет камень, черные риелторы у меня квартиру на бутылку выменяли, все слабостью норовят воспользоваться. И эта такой же оказалась. Хотя я ей поверила, вот его с собой прихватила, хотела в божеский вид привести, приодеть, – бродяжка ласково потрепала спутанные волосы своего напарника. – Наобещала с три короба, что документы нам выправят, работу дадут, проживание, питание, одежду. Сюда притащила. И потом они устроили страшную ругань, девица эта и какой-то мужик, лицо у него как на иконе. Она покричала, покричала и упорхнула, оставила нас в его лапах. Мужик сунул документы на подпись, что согласны с условиями проживания, дал бутылочку и запер в комнатушке. Больше мы света белого не видели.

Я принялась искать фотографию Жогина в социальных сетях, пока бездомная повариха продолжала свой рассказ:

– И ведь сидели бы там неизвестно сколько, пока нас Вениамин не спас. Он ход нашел, предлагал сбежать, но я боялась. Ведь найдут и покалечат, я столько навидалась в девяностые. Меня и бандюганы прессовали, дань брали за точку на рынке, где я своими фирменными блинчиками торговала. Знаю, что они не отстанут, пока свое не получат. Наше дело маленькое – терпеть. Вот помню…

Я поспешила остановить воспоминания слишком уж давнего периода, показала экран смартфона оборванцам:

– Это тот мужчина вас закрыл здесь?

– Он, он! Такой красивый, но нервный, покричать ни разу не любит, – в голос воскликнули возмущенные пленники.

– А он вам выдавал еду, одежду новую, деньги или документы?

– Ничего-ничего, – возмущенно каркнул маленький мужичок. Он принялся считать и загинать пальцы. – За три дня одна бутылка беленькой, на затрак бутерброды с колбасой, на обед пельмени, на ужин пряники с молоком. Моя ласточка чуть не потравилась на такой диете, сплошной глютен и стабилизаторы!

– Спасибо, – купюра перекочевала в карманы бомжей. – Ну, вы можете пока не уходить, ваши показания будут полезны для следствия. Чтобы полиция могла найти похитителей, которые вас закрыли. Кстати, а что мужчины говорили, которые Вениамина на улицу вышвырнули?

– Только кулаком нам погрозили и сказали, мол, будете возмущаться, тоже вылетите отсюда обратно на улицу, – покачала головой бывшая повариха. Она с трепетом сунула деньги между грудей, откашлялась и выразительным взглядом подняла из-за стола спутника. Тот по молчаливому приказу смел бутерброды в салфетку, поклонился и потопал к выходу.

– Вы это, у нас дела, – без тени смущения женщина щелкнула пальцами по кадыку. – Уже магазины сейчас откроют. Полицию нам не очень хочется видеть. Вы вот ниче такая, если что понадобится, спросите на вокзале Катьку-блинщицу. Меня там все знают. Обед могу сварганить вам такой, что язык проглотите. Ну все, бывайте.

Я даже не успела предупредить их, что выход с территории по цифровому коду, как парочка уже штурмовала забор вокруг приюта. Женщина подкинула коротышку вверх, так что он оказался на вершине ограждения, а потом он ее с невероятной силой, видимо, основанной на любви, затянул вверх к себе. Миг, и о бомжах в здании благотворительного фонда напоминал лишь густой смрад, да и тот выветрило весенним сквозняком из открытых дверей и окон.

Я огляделась: узкие пыльные окна, тяжелые двери с замками, узкие коридоры практически без света. Еще пару дней назад приют казался мне неприступной крепостью, в которой хранится ответ на мои вопросы. Секрет, который я так долго ищу. Но нет, всего лишь старое грязное здание с документами об обычной финансовой махинации.