Идеальный калибр

– Товарищ капитан… Солдаты волка видели. Он за бандитами гнался. Бандитов застрелили, а в волка не попали. Слишком быстро он промелькнул. Но вот рядовой Крикалев утверждает, что точно в бок волку очередь дал. Пули сквозь него прошли без вреда, как сквозь тень. Крикалев вообще-то не шутник…

– Продолжайте оцепление, – ответил Андрей и вдруг сам обнаружил, что уже во второй раз оглянулся. У него было такое ощущение, будто кто-то смотрит на него. В первый раз он никак не связывал это с волками. Но вот сейчас он оглянулся именно после слов о волках. И опять от тяжелого ощущения того, что за ним следят. И, кажется, не люди…

* * *

К вопросам психологической устойчивости в спецназе ГРУ особое отношение. Это касается и солдат, и тем более офицеров. Невозможно прийти служить в спецназ ГРУ на офицерскую должность, если в устойчивости твоей психики есть хоть малейшие сомнения. Тестирование проводится жесткое, и медицинская комиссия жалости не знает. Даже для тех офицеров, кто много лет прослужил в спецназе, кто был участником многих боевых операций и именно вследствие этого расшатал свою нервную систему, поблажек не делается.

Капитан Герасимов всегда считал себя психологически устойчивым и уравновешенным человеком. Но сейчас он впервые в этом усомнился. Хотя обвинять себя во всех смертных грехах, а тем более в трусости он тоже не рвался. Окажись на его месте любой человек, он тоже почувствовал бы неуверенность. Очень трудно бороться с тем, чего не можешь осознать и воспринять адекватно, чего не можешь принять в принципе. А восприятие оборотня, через которого пули проходят как сквозь тень, вообще адекватным быть не может, как и сам факт, что оборотни, волколаки, существуют на самом деле.

Солдатам в такой ситуации проще. Им приказали – они идут. Даже если боятся чего-то, перешагивают через свой страх и идут, потому что знают, чем грозит отказ от выполнения приказа в боевой обстановке. Но они не несут ответственности за общее положение роты, за разрешение ситуации. Эта ответственность как лежала, так и лежит на плечах командира роты, и никто с него ее снять не может. Но если посмотреть с другой стороны, у солдат нет такой тренированной психологической устойчивости, какой обладают офицеры. И потому им бывает гораздо труднее, когда они сталкиваются с тем, чего, по их мнению, не может быть. Не может быть в природе оборотня, потому что его не существует в действительности. Не может быть, а он есть. И если даже сам командир роты не знал, как к этому относиться, то уж солдаты тем более…

Еще раз почувствовав взгляд со стороны, Андрей не просто оглянулся, он повернулся в одну сторону, в другую и, насколько позволяли глаза, осмотрел в темноте все вокруг, но увидеть ничего не смог. И от этого становилось жутко. Однако нужно было догонять солдат. И Герасимов уже шагнул было вперед, когда в кармане разгрузки издало тихий хрипящий звук переговорное устройство, врученное Герасимову командиром группы «краповых» капитаном Ермолаевым: тот выходил на связь и просил ответа.

Командир роты спецназа ГРУ вздохнул, потому что вызов, по его мнению, произошел не вовремя, но щелкнул тумблером, включая «переговорку», и одновременно выключил свою, ротную.

– Слушаю, Герасимов…

– Андрей Александрович, что там у вас произошло? Слышим, стреляют… Помощь нужна?

– Откопали норы. В одной три бандита, в другой один с пулеметом. Готовились нас встретить. Бандиты уничтожены. Потом еще двух бегущих расстреляли. Пока обходимся своими силами. Сообщите своим внизу, что у нас есть разрыв в цепи. Людей не хватило. Кто-то может выйти прямо на них. Пусть будут готовы встретить.

– Понял. Сейчас сразу и сообщу. Но они и без того караулить умеют.

– Как у вас общая обстановка? – зачем-то спросил, словно желал услышать определенный ответ, капитан Герасимов.

– Странная обстановка… Вы тоже это слышите?

Андрей уже понял, что хочет сказать командир «краповых».

– Нет, мы не слышим. А что у вас?

– Волки обложили. То с одной, то с другой стороны воют. Волосы на голове шевелиться устали. Жуть…

– Снимайте каски, надевайте береты. Волков с красными флажками загоняют. Они ваших беретов испугаются. И вообще, вас же «волкодавами» зовут. Для вас и работа… – Герасимов постарался перевести разговор в шутку, потому что по голосу капитана Ермолаева понял, что там, наверху, люди чувствуют себя неспокойно.

– А оборотней, волколаков, тоже красными флажками обкладывают? – с непонятной злостью спросил Ермолаев. – Извините уж, я раньше по другой породе волков специализировался… Двуногой…

Герасимов не ответил, но часть своего напряжения на «крапового» капитана сбросил:

– Кстати, в самом начале поиска мы обнаружили труп боевика. У него два пулевых ранения. Это, видимо, во вчерашнем бою с нами получено. Но ранения были не смертельные. Однако потом ему разорвали горло в районе сонной артерии, когда он был жив, и выгрызли через затылок весь мозг.

– Кто? – задал Ермолаев глупый вопрос.

– Честное слово, не я… – ответил Герасимов. – Что будет, сообщайте.