Идеальный маньяк

– Успокойтесь, мы не из них! – тронул ее за плечо Гуров. – Мы приехали, чтобы их остановить. О нашем разговоре никому ничего не говорите ради вашей же безопасности. Если спросят, кто и зачем приезжал, скажете, что были оперативные работники из Москвы, которые выясняли, не замечали ли вы при осмотре больных у кого-нибудь странную символику на теле – перевернутый и горящий православный крест. Вы нам сказали, что такого не видели. Все ясно? Вот вам наши визитки. Если кто-то начнет вас притеснять – сразу же звоните.

Все еще вздрагивая, женщина благодарно закивала, а потом неожиданно сообщила шепотом:

– Одного такого я видела. Это коммерсант из Некрасовки, зовут его Алихан Аббасов. В марте он ко мне приезжал с бронхитом. Я его прослушивала и заметила вот тут, внизу на шее, такую странную татуировку. Но спрашивать не стала. После того случая я теперь вообще всего на свете боюсь.

Возвращаясь в город, опера в пределах допустимого, с учетом лишних ушей, обсуждали итоги своей поездки. Они планировали побывать еще хотя бы в паре сел, но боялись опоздать к пяти на набережную. Завершая разговор, Лев Иванович заметил, что есть явная необходимость прозондировать ЗАГСы и отделения ФМС, откуда сектанты могли брать личные данные об интересующих их людях.

Опера прибыли на набережную к половине пятого, вместе осмотрели скверик, распределили места засады. Гуров решил взять на себя беседку. Стас охотно согласился побалдеть в кафешке.

Но едва они собрались занять свои исходные позиции, как запиликал телефон Стаса. Это был Евгений Гордеев.

– Станислав Васильевич, я собрался на набережную, а тут позвонила Мури и сказала, что сейчас сама заедет за мной, – чуть растерянно сообщил он.

– А ты сейчас где? – торопливо спросил Стас.

– Иду по Зуевскому переулку в сторону Тихоновской. Ого! А вон и Мури вышла из машины. Улыбается, машет рукой…

– Немедленно исчезай! – рявкнул Стас так, что случайные прохожие шарахнулись от него в разные стороны. – Беги что есть духу! Уноси ноги! Куда?.. В сторону набережной дуй! Выходи на улицу Королева и по ней гони к проспекту Минина и Пожарского. Мы выезжаем тебе навстречу!

– Где-то прокололись! – с досадой проворчал Гуров, кидаясь к машине и на ходу доставая пистолет.

– Сверхосторожные твари! – свирепо выдохнул Стас. – Эта ведьмочка наблюдала за нами в бинокль и, видимо, все же что-то заподозрила. Саша! Давай по проспекту до Королева, а там сразу влево, – плюхаясь на заднее сиденье, приказал он сержанту.

«Десятка» с пробуксовкой рванула с места, пролетела по проспекту два квартала, лавируя в потоке машин, после чего свернула на куда менее загруженную улицу Королева и сразу же прибавила ходу. Евгения они увидели издалека. Парень сломя голову бежал по тротуару, как видно, уже в полной мере осознав, что его жизнь висит на волоске. Вылетев из переулка, следом за ним метнулась белая «Дэу». Она мчалась с явным расчетом обогнать его и перегородить дорогу.

Но выполнить этот маневр преследователям не удалось. К их крайнему удивлению, «десятка», летевшая встречным курсом, неожиданно резко вильнула влево, загораживая дорогу. Этот ход оказался столь внезапным, что водитель «Дэу» не успел толком среагировать и довольно ощутимо впечатался бампером в переднее крыло «десятки».

Однако обычной в таких случаях перебранки с выяснением, кто тут слепой баклан, лох педальный и козел тупорылый, не произошло. Люди, сидевшие в «Дэу», нехваткой сообразительности не страдали. Они мгновенно поняли, что теперь настал их черед уносить ноги. Чем скорее, тем лучше.

«Дэу» с отчаянным визгом резко сдала назад, стремительно развернулась и ринулась наутек. Судя по лихости действий, за рулем этого авто сидел весьма не слабый гонщик. Но и сержант оказался шумахером не хуже. По Средневолжску, нарушая все мыслимые и немыслимые правила движения, разметку, светофоры и знаки, на бешеной скорости помчалась связка из двух машин. Одна из них стремилась оторваться любой ценой, чтобы поскорее исчезнуть в лабиринте улиц. Другая же, точно так же готовая за ценой не постоять, гналась за ней, чтобы не допустить ее растворения в пространстве и времени.

Недавний беглец, роняя капли горячего пота и тяжело, прерывисто дыша, некоторое время без движения глядел им вслед. Затем, с трудом переступая непослушными ногами, Евгений подошел к лавочке, стоявшей у подъезда соседнего дома, и устало опустился на нее. Он снова и снова внутренне содрогался от осознания того, что, возможно, сегодня родился второй раз.

А гонка все продолжалась и продолжалась. Пролетев через пригороды, «Дэу» вырвалась на трассу и, невзирая на колдобины и выбоины, помчалась по ней, не щадя колес и подвески. «Десятка» тоже прибавила ходу.

Пригнувшись к рулю, сержант жал на всю железку, временами приговаривая:

– Врешь, от нас не уйдешь!

Будь трасса более гладкой, Гуров уже давно открыл бы прицельный огонь по колесам. В городе он стрелять не решился, поскольку имелся риск зацепить случайных людей. А здесь, в условиях не езды, а скачки на взбесившемся кенгуру, стрелять было заведомо бесполезно.