Идеальный парень

«Привет, – начал я. – Ты ведь сын Джона Флеминга, верно?

Я никогда не забуду, как он посмотрел на меня своими внимательными зелено-голубыми глазами, которые почти десять лет назад называли «призывными», и эти глаза были одновременно полны надежды, страха и подозрения. «Вот человек, – подумал я, – который знает, что такое быть никем. Но до того момента я еще не понимал, какой тяжелой может быть эта ноша. Возможно, я скажу банальность, но в двадцать первом веке слава заняла место религии, различные Бейонси и Бранджелины заполняют собой те пустоты, где когда-то царили боги и герои античности. И, как это часто бывает с клише, в них заключены лишь частички правды. Древние боги были безжалостными. На каждого Тесея, убившего Минотавра и вернувшегося домой с триумфом, приходилась своя Ариадна, оставленная на острове Наксос, и свой Эгей, бросившийся со скалы в море при виде черного паруса».

По-прежнему ничего страшного. Да так и должно быть. Набор пустых слов. Самовлюбленный треп. Вот только он говорил про мои глаза. Будь они неладны.

«В другой жизни мы с Люком О’Доннеллом могли бы даже поладить. Я довольно быстро понял, что он из себя представляет. Я увидел человека, чей бескрайний потенциал был заперт в лабиринте, названия которого он не знал. Время от времени я ловлю себя на мысли о том, сколько десятков тысяч таких, как он, живет в этом мире, – эти цифры ничего не значат для планеты, населенной миллиардами, но все равно производят внушительное впечатление. И вот все эти люди бредут по земле, ослепленные отраженным светом чужой славы, не зная, в каком направлении им двигаться и кому довериться, неся на себе бремя проклятия и благословения, полученное от божеств нашей цифровой эры и ставшее для них чем-то вроде прикосновения Мидаса.

Недавно я прочитал, что у него кто-то появился, что он пытается вернуться к нормальной жизни. Но чем больше я об этом думаю, тем меньше верю в то, что такая нормальная жизнь для него вообще возможна. Я надеюсь, что заблуждаюсь. Я надеюсь, что он счастлив. Но когда мне попадаются упоминания о нем в прессе, я вспоминаю эти странные затравленные глаза, и сомнения закрадываются в душу».

Я аккуратно положил зубную щетку на край ванны. Затем опустился на холодный пол, прижался спиной к двери и подтянул колени к груди.

Глава 31

– Люсьен? Все в порядке? – Оливер продолжил вежливо стучать в дверь ванной. Я уже не помнил, когда он начал это делать.

Я вытер глаза рукавом своей футболки.

– Все замечательно.

– Точно? Ты что-то долго там сидишь.

– Я же сказал, все отлично.

За дверью раздалось смущенное покашливание.

– Я не хочу тебе мешать, но мне немного беспокойно. Ты не заболел?

– Нет. Если бы я заболел, то сказал бы. Раз я говорю, что у меня все отлично, значит, так оно и есть.

– Но по твоему голосу я бы этого не сказал, – на редкость терпеливым и спокойным тоном заметил Оливер. – И если честно, мне кажется, ты поступаешь не очень хорошо.

– Ну вот так вот я себя веду.

Затем послышался тихий глухой удар, как будто он стукнулся головой о дверь.