– Я думаю, в этом плане у меня все будет замечательно.
– Рад слышать. Всего хорошего!
Я положил трубку, стараясь не пялиться совсем уж пристально на Оливера, и это оказалось не так уж и сложно сделать, поскольку экран моего телефона тут же заполонили многочисленные сообщения. Я проверил нашу группу в вотсапе, которая теперь называлась «На Люка можно смотреть (но лучше его не трогать)»[63]
, но там было тихо, зато Бриджет бомбардировала меня личными сообщениями:«ЛЮК С ТОБОЙ ВСЕ ХОРОШО».
«ЧТО ТАМ С ОЛИВЕРОМ».
«ЛЮК».
«ЛЮК ТЫ В ПОРЯДКЕ».
«ЛЮК».
«ЛЮК».
«ТЫ В ПОРЯДКЕ».
«ВСЕ ХОРОШО».
Оливер усмехнулся. Он тоже был другом Бриджет, так что не исключено, что и он пал жертвой ее атаки.
– Я пойду на кухню. Спускайся, когда будешь готов.
«Да, – напечатал я, – прости, что так долго не отвечал. Мы обсудили наши чувства друг к другу, я рассказал ему про Майлза и все остальное».
«ОЙ, ТАК ВЫ СЕЙЧАС ЦЕЛУЕТЕСЬ??????»
«Нет, Бридж, я пишу тебе».
«ТАКБ РОСАЙП ИСАИТЬ И ПОЦЕЛУЙ ОЛИВЕРА».
«ЛАДНО МНЕ ПОРА ПОТОМУ ЧТО ИЗ-ЗА ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ПОТРЯСЕНИЙ В ТУИКЕНХЕМЕ ТЕПЕРЬ ДЕФИЦИТ ЦЕЛЛЮЛОЗЫ».
«И НАМ НЕ НА ЧЕМ ПЕЧАТАТЬ НАШИ КНИГИ».
«АААААААААААА».
«Удачи тебе. И спасибо, что поддержала сегодня ночью».
«ОБРАЩАЙСЯ ПОКА».
Накинув халат Оливера, я спустился вниз. Оливер ел из стеклянной банки нечто, похожее на ужасно здоровую пищу, и читал Financial Times на своем айпаде. И боже, каким он в этот момент был очаровательным!
– Есть тосты. – Он поднял глаза, и в эту минуту мне показалось, что я смотрю какое-то очень специфическое порно для любителей мужчин с потрясающим телом и странного цвета газетой. – Или фрукты. Или мюсли. Или, если хочешь, могу сварить кашу.
Я все еще до конца не успокоился и не особенно хотел есть. Поэтому ограничился одним бананом из связки, которая свешивалась с приспособления, похоже, специально созданного для таких вот связок бананов, чтобы они не соприкасались с наполненной до краев вазой с фруктами, но при этом находились рядом с ней.
– Это еще что?.. – поинтересовался я. – У тебя проблемы с бананами?
– Лично у меня – нет. Но бананы вырабатывают этилен, который ускоряет процесс гниения, из-за чего остальные фрукты могут испортиться.
– А. Понятно.
– Извини. Или ты бы предпочел, чтобы я сказал, будто заподозрил измену в моей фруктовой вазе, поэтому повесил их на виселице pour encourager les autres[64]
?– Помнишь, я как-то притворился, будто знаю французский, чтобы произвести на тебя впечатление? Так вот, я так до сих пор его и не выучил.
Он рассмеялся, а затем притянул и поцеловал так, что я оказался прижатым к его коленям, хотя и не сел на них.
– Чтобы произвести на меня впечатление, тебе не нужно говорить по-французски.
Сердце забилось в моей груди. Но я все еще не мог привыкнуть к этой расслабленной и интимной атмосфере.
– А что ты ешь? – неожиданно выпалил я. – Похоже на сперму с кусочками фруктов.
– Спасибо, Люсьен. Ты всегда знаешь, что сказать.
Я застенчиво прижался носом к его шее, уткнувшись в… не знаю, как называется аналог щетины на тыльной стороне шеи. Короткие жесткие волоски под моими губами напомнили мне о том, что я все еще здесь. Мы оба здесь. Вместе.
– Это бирхер-мюсли, – продолжал он. – Овсяные хлопья, пропитанные миндальным молоком с, как ты правильно заметил, фруктами. Но, насколько мне известно, здесь нет семени: ни человеческого, ни какого бы то ни было другого.
– Так это холодная овсянка?
– Намного менее калорийная и более свежая. Однако эта смесь достаточно питательная и позволяет мне продержаться во время заседаний в суде. К тому же я могу приготовить ее в начале недели, и она отлично сохраняется до субботы. Это очень удобно.
Я лишь беспомощно улыбнулся ему.
– Ты приклеиваешь к банкам маленькие ярлыки, чтобы знать, в какой день какую тебе съесть?
– Нет. – Он посмотрел на меня строгим взглядом, который на самом деле вовсе не был строгим. – Они же взаимозаменяемые.
– Ну, если они такие взаимоизменяемые, то, может, тебе вообще не стоит их есть.
Он рассмеялся, немного снисходительно. Но знаете, я могу привыкнуть к такому снисхождению, особенно со стороны Оливера.
Глава 34