Идеальный план

– Тошнит уже меньше. Чем бы этот гад нас ни усыпил, по мозгам оно бьёт эффектно.

– Повезло, что эта сволочь не заклеила нам рты. Со скотчем на губах захлебнуться рвотой проще простого. Эл, как ты там?

Запертый в багажнике Эл глухо рассмеялся:

– Из-за натянутой шторки здесь темно как в зад… хотя откуда мне это знать. В общем, я в наручниках и не могу толком пошевелиться из-за запасного колеса, в которое продеты мои руки. Раны вновь кровоточат, а голову будто просверлили перфоратором. Меня дважды стошнило, вы это, конечно, слышали. Так что я в полном порядке, дружище. Бравада у тебя в квартире аукнулась мне сполна. Ладно этот мерзавец не вырезал из меня фунт мяса. Вы не пробовали перепилить верёвки?

– Чем? – Роман почесал нос об обивку, чего не мог сделать с другими частями тела.

– Это твой автомобиль, Пол.

– Ничего не приходит на ум, голова всё ещё плывёт. Антон, можешь включить свет в салоне?

– Попробую. – Антон заёрзал на сиденье, стараясь достать головой до выключателя. После пятой попытки он притих. – Извините, я бесполезен. Моё тело мне не принадлежит. Кажется, ноги дополнительно привязаны к чему-то под сиденьем.

– Нам бы сейчас пригодился осколок стекла или зеркала. Постарайся оторвать зеркало зубами.

– Ты о зеркале заднего вида или том, что под козырьком?

– Любое зеркало, Джордж.

– Чёрт, нет! Я не дотянусь до них. – Антон покосился на запотевшее окно. – Только не предлагай мне разбить головой боковое стекло! Она этого не выдержит.

– Не буду, – тихо сказал Писатель. – Остаётся ждать, когда за нами придут. Действовать придётся по обстановке.

Изнутри багажника послышались слабые удары. Это Эл отчаянно желал вырваться на свободу, сбивая скрюченные колени в кровь. Будь у него свободны руки, может, он бы и придумал, как выбраться из западни. В стреноженном положении он мало что мог предпринять.

– Где мы находимся? – с досадой поинтересовался он. – Вам что-нибудь видно?

– В лесу, Эл, – ответил писатель. – Кажется, нас окружают берёзы. Думаю, убийца отправился на рандеву к Троеру. И либо они договорятся, либо секьюрити миллиардера уже закапывают тело в саду. Ни один из вариантов нас не устроит. Не хотелось бы попасть в лапы к фанатику или умереть в лесу от обезвоживания.

Антон прищурился, вглядываясь в темень за стеклом.

– Очень похоже на заброшенную рощу. Повсюду трава и кустарники. Всё сливается в грязное пятно. – Он вздохнул. – На нас обязательно кто-нибудь наткнётся. Нас спасут, вот увидите.

– С радостью бы разделил с тобой надежду, да не получается при всём желании. Выбраться из осиного гнезда будет непросто. Эл, ты там живой?

– Не дождёшься, Пол.

– Я должен вам кое в чём признаться, – простонал Антон.

– Давай, Джордж, сейчас подходящий момент для откровенных историй. Эл, ты слушаешь?

– Да, эта способность мне по-прежнему доступна. Если твоё признание заставит нас с Полом покраснеть, лучше повремени с этим, Антон. Тебе будет неловко, когда мы выберемся.

Но Антон предупреждению не внял. Оказавшись в неволе, он посмотрел на свои отношения с тестем другим взглядом. Мстить больному старику теперь представлялось ему большой низостью. Смерть Вадима и Киры, риск собственной смерти сбили с него спесь, желание насолить трансформировалось в жалость. План разорения старика, насколько бы он ни был хорош, ему более не пригодится. Выходка с морозильной камерой, вне всякого сомнения, омерзительна и могла бы потянуть на уголовное дело. Главный вопрос состоял в том, стоит ли уподобляться обидчику. Брать реванш, сводить счёты с человеком, стоящим одной ногой в могиле, чью единственную дочь язык не повернётся назвать образцом для родительской гордости. Всё, чего он хотел, – это бренчать на гитаре, извлекая из струн хорошие вибрации, и любить не менее хорошую женщину. Тяжко жить… ох, уцелеть бы в стремительном водовороте событий… с прегрешением, которое была возможность не совершать.