Идеальный план

– Помнишь наш уговор?

– Да. Вы хотели сделать меня компаньоном.

– Кое-что поменялось, зятюшка. – Тесть пускал дым из носа, пережёвывая зубами крупинки табака. – За этим я тебя и позвал.

Антон задержал дыхание. Либо он станет совладельцем компании, либо будет послан. Однако следующая фраза тестя спутала у него в голове все мысли.

– У меня рак лёгких, – признался Герман. – Три, может, четыре месяца. Больше врачи не дают.

Вот и нашлось объяснение частому кашлю и скверному настроению хозяина складов.

– Мне очень жаль.

– Какая неприкрытая фальшь. – Старик выплюнул слова, будто они жгли язык.

– Зря вы так. – Он часто повторял это или похожее выражение. Агрессия нисколько решала проблемы, сколько создавала новые. Он впервые видел перед собой человека, который знал, что не доживёт до конца года.

– Я думал, меня угробит сердечный приступ. Ан нет, всё куда интереснее, буду заживо гнить, пока господь не приберёт мою душу. Скверна пустила глубокие корни, в операции нет смысла. Ни один скальпель не справится с опухолью. Она пожирает меня изнутри, понуждая отхаркивать лёгкие по кусочкам. Основное веселье ещё впереди.

Герман достал из ящика стола бутылку с коньяком и второй стакан. Мясистые пальцы дрожали, когда он наполнял оба стакана.

– Выпей со мной.

Антон не был уверен, что способен проглотить неразбавленный коньяк, но не хотел расстраивать старика отказом. Тёплый напиток стекал по пищеводу расплавленной лавой, обжигая горло. Он взял из вазы фруктовый леденец, чтобы перебить противный вкус.

– Давай порассуждаем, мой мальчик. – Герман открыл окно, впуская в помещение свежий воздух в паре с неразборчивыми голосами рабочих. – После того, как я подохну, моя дочь получит контроль над «Фуд-Трейдом» и другим принадлежащим мне имуществом. Неплохой куш, я тебе скажу. Со складом её мало что связывает, и она быстренько переведёт недвижимость в наличные. Ты спросишь, радует ли меня, как мой ребёнок поступит с делом моей жизни? И я отвечу – мне наплевать. Моё тело будет гнить в земле, я не буду испытывать по этому поводу никаких эмоций. Ста миллионов, которые она выручит с продажи земли и зданий, ей хватит до конца дней. Я даже не стану составлять завещание, кроме неё, на мои деньги больше нет претендентов.

Старик успел заткнуть рот платком прежде, чем кашель согнул его пополам. Антон заметил на куске ткани пятно крови.

– Ты многому у меня научился, – продолжил старик, сполоснув рот спиртным так, будто это была вода. – И мог бы управлять складом не хуже меня. Иначе, но точно не хуже.

– Вы хотите сделать меня управляющим? – Нескромный вопрос вырвался наружу по милости тлетворного влияния коньяка.

– После моей смерти между тобой и богатством будет только одно препятствие – моя дочь. Как мне быть с этой дилеммой, зятёк?

Антон с трудом удержался в кресле. Комната вращалась вокруг него в безумном танце с дьявольской скоростью. Герман не собирался вовлекать его в бизнес. Рассчитывал держать наивного простофилю на поводке с морковкой перед носом как можно дольше. Смертельная болезнь сделала конструкцию неудобной в использовании. Зять становился не добычей, а потенциальным хищником. Антона искусно разыграли по нотам. Браво.

Едва головокружение замедлилось, он озвучил свои соображения:

– Продайте бизнес, отдайте деньги в управление фонду, который будет ежегодно выплачивать Анжеле приличную сумму. Что-то вроде дивидендов. За меня не волнуйтесь, я найду, как заработать на жизнь. Нужда нам не грозит.

– Зачем ей неудавшийся гитарист, когда у неё будет возможность собрать вокруг себя оркестр?

Слова о неудавшемся гитаристе больно кольнули Антона в самое сердце.

– К чему вы ведёте, Герман? – Он натянул на лицо воображаемую маску непроницаемости. – Мне искренне жаль, что болезнь не удалось выявить на ранней стадии, тем не менее вы дважды усомнились в моей честности.

– Умерь свой пафос, зять. Я в бизнесе тридцать пять лет и научился видеть людей насквозь.

– В моём случае зрение вас подвело.

– Перечить хозяину в присутствии подчинённых – плохая идея.

Хозяину? Интересно, какой смысл Герман вкладывал в это слово.

– Когда дело касается здоровья, субординацию можно отодвинуть в сторону. Я не должен во всём с вами соглашаться. Ещё неизвестно, чем обернётся для Кирилла падение.

– Меня ты тоже хочешь отодвинуть?

Надменный тон директора надоел Антону до тошноты. Парни правы, он позволил себя использовать. Надо было заключить с тестем письменное соглашение. Или вообще не ввязываться в историю с маргарином, начав выступать в музыкальных барах. Сначала за еду, потом за деньги. За два года кривая судьбы непременно обозначила бы свою благосклонность. Ну или отворила врата в ад. Через пару месяцев Герман закроет контору, а его выпнет под зад. Перспективы, надо прямо сказать, безрадостные.

– Могу я вернуться к работе?

– Не думаю, что она тебя ещё волнует. – Герман поднялся, размял затёкшую спину. – Давай прогуляемся. Хочу кое-что тебе показать.