Идеальный план

– Способность людей договариваться решила бы множество проблем, – произнёс он вслух. – Это решило бы все мировые проблемы, чёрт возьми!

Вопрос повис в воздухе. Всеобщая сговорчивость быстро оставит большинство частнопрактикующих юристов по всей планете без работы.

– Что скажете? Готовы не ослаблять хватку следующие четыре-шесть месяцев?

– Моя бывшая не оставила мне выбора.

– Тогда ознакомьтесь с ценами на наши услуги, и, если они вас устроят, мы заключим договор. Если посчитаете, что цена неприемлема, оплатите консультацию и на этом мы с вами расстанемся.

Роман взял протянутый прейскурант. От обилия цифр на листке бумаги ему стало не по себе. Но сюда он пришёл не мелочиться.

– Меня это устраивает, – сказал он. – Готовьте договор.

– Он будет готов через десять минут. Предоплата составит пятьдесят процентов от общей суммы.

Ничто в этом мире не достаётся бесплатно. Даже встречи с собственным ребёнком.

– Три раза в неделю или два выходных, – повторил он. – Иначе нет смысла затевать процесс.

– Разумеется.

– Мне бы не хотелось сделать положение вещей хуже, чем оно есть сейчас.

– И вы в этом правы. Будьте добры сообщить мне ваши паспортные данные.

Роман полез за паспортом, а заодно и за банковской картой. Когда теряешь рассудок, приятно признавать, что он у тебя был.

Вскоре он вышел из офиса юридической фирмы со своим экземпляром договора. Его кошелёк похудел на двадцать тысяч рублей. Не он первый развязал войну. Самостоятельно Линда не успокоится. Будет проверять на прочность границы самоуважения бывшего мужа, отодвигая порог дозволенного всё дальше и дальше. Она удивится, обнаружив у него вместо гибкого позвоночника сплав прочнее стали.

3

За время отсутствия Антона замок на входной двери поменялся с ригельного на сувальдный. Когда надо, Анжела могла демонстрировать чудеса расторопности. Жаль, что её прыть распространялась на ничтожные уколы, а не действительно стоящие вещи, такие как брак и материнство.

Усмирив недоумение, он положил бесполезный ключ под коврик для ног и нажал на звонок. Два предыдущих дня они с Нилой выползали из кровати, чтобы сходить в туалет, подкрепиться холодными макаронами и консервированными абрикосами. Остальные сорок шесть часов предавались оголтелому разврату. Не мудрено, что кровать под конец начала невесело скрипеть. Такой страсти он не помнил со времён почившей в бозе юности. Да что там, первая подружка лишила его невинности, когда он уже семь лет как брился, то есть в двадцать два. Как позже выяснилось, сделала она это из-за жалости.

С непривычки тело Антона болело сразу в тысяче мест. Особенно необычные ощущения беспокоили в паху. В остальном бесстыдный секс-марафон пошёл ему на пользу. Брак с Анжелой лопнул как мыльный пузырь, теперь их связывал лишь бесполезный штамп в паспорте. Банальная трусость несколько лет не позволяла Антону отпустить подол женщины, видевшей в нём кого угодно, только не мужчину. Полезного идиота, усердного муравья, домашнего слугу, только не надёжного мужа.

Была ли в этом его вина? На сто десять процентов, не меньше.

Дверь открыл незнакомый мужчина в футболке Антона с принтом обложки альбома «Театр боли» скандальных Мотли Крю. Жилистые руки синели от татуировок. Скандинавская мифология с рунами, не сильно отличавшаяся от нацистской символики.

Первой реакцией Антона было убежать, провалиться сквозь межэтажные перекрытия, сказать, что он ошибся этажом. Он не любил и не умел драться. Избегал конфликтов, смирившись с отнюдь не первым местом в пищевой цепочке. Его даже сестра в детстве клала на обе лопатки, а ведь она родилась раньше него всего на год.

Постой, Джордж. Он надел твою футболку. Твою, мать его, футболку. Одну из любимых, между прочим.

Запоздалый гнев вытеснял нерешительность с величайшим трудом. Изображать льва, будучи ягненком, не так-то просто.

– Антон?

Грубый голос неприятно просверлил слух. Сколько блоков сигарет в день выкуривал этот тип?

– Я пришёл за вещами, – сказал Антон, отлепив язык от гортани.

Незнакомец шире отворил дверь. Личные вещи Антона лежали в коробках, выставленных в коридор. Всего штук десять, из них половину занимали предметы, имеющие отношение к музыке: древние аудиокассеты, диски, ноты, биографии рок-музыкантов. Три гитары стояли у стены струнами внутрь. Анжела сэкономила ему время и облегчила задачу. Не похоже на неё.

Он присмотрелся к торчащим на поверхности лоскутам. Кинулся к содержимому коробок с перекошенным от страха лицом.

– Нет! Нет! Нет!

– Я её отговаривал, приятель. Но она завелась как трактор, попробуй останови.

Одежда Антона представляла собой сборище порезанных тряпок. Анжела пустила под ножницы все футболки, рубашки, джинсы. Даже носки с трусами не поленилась разрезать на несколько частей. Аудиокассеты были раздолбаны, магнитная лента спуталась, вырванные из книг страницы торчали вперемешку, в сломанных пополам CD-дисках отражался искажённый потолок.