Идеальный план

Эл отошёл с ней в сторону, подальше от детских ушей, в изобилии обитавших на детской площадке.

– Что ты хотел мне сказать? – Она не пыталась скрыть металлические нотки в голосе. Прежняя Лиз бы такое себе не позволила. Сам виноват. Он опустил голову, ни дать ни взять двоечник у доски.

– Чудесно выглядишь.

– Ты это хотел мне сказать? Нам нужно везти пациента в стационар, мир крутится не вокруг одного тебя.

– Какие бы слова я ни произнёс, они не способны передать мои чувства, – проговорил он. – Я был не прав. Сунул голову в песок, перепугался до чёртиков.

– Мягко сказано.

– Мне не нужно твоё прощение. Мне нужна ты. И наш ребёнок, если ты не избавилась от него, послушав мой глупый совет.

– Прошло четыре дня, Альберт.

Он отшатнулся. Оказывается, слова причиняли боль. Без обычного барьера, который он выстраивал с каждой женщиной, ему нечем было защититься.

– Что это значит?!

– Говори тише, – она смущённо отвернулась от направленных на них глаз.

– Да?! Нет?! Лиз, не мучай меня!

– Ты пугаешь детей! – Она закрыла ему рот ладонью. Уголки её рта приподнялись. Он всё понял. Прижал Лиз к себе, покрыл макушку поцелуями, вставляя в промежутки слова признания. Теперь уже шёпотом.

Глава 9. Семейный ужин

Поздним вечером Станислав и Эльвира Троер ужинали в доме с пятью спальнями, построенном на холме. Что не помешало устроить на заднем дворе поле для гольфа с девятью лунками. Хвойный воздух усыплял бдительность гостей. Клюшка и коктейль пробивали любую настороженность. Здесь-то предприниматель и хватал их тёпленькими. За примитивной игрой на сочной траве любые переговоры оборачивались выгодным контрактом. Стоило ли говорить, что раунд он заканчивал максимум за тридцать ударов.

Помимо поля для гольфа восемь гектаров земли вмещали в себя пруд и сад с плодовыми деревьями. Для садовника был даже сооружён щитовой домик, где он делал невообразимо кислое сливовое вино.

Станиславу нравилось объезжать угодья на гольфкаре, стряхивать пепел сигар на землю, укрываясь от солнца в тени тисовой аллеи. Он до сих пор вспоминал наслаждение, с которым поставил галочку в книге желаний напротив записи «большой дом», сделанной одной из первых лет тридцать назад.

– Приятного аппетита, дорогая.

Он разлил по бокалам слабое вино насыщенного рубинового цвета. Сел напротив супруги за длинный, заставленный блюдами стол. Заткнул салфетку за шею, положил на тарелку запечённой говядины с овощами и принялся жевать, пространно улыбаясь. У Эльвиры от такой улыбки кожа покрылась холодными мурашками. Что бы ни задумал её муж, она заранее внутренне содрогнулась.

– Мм… наш повар превзошёл сам себя. Мясо тает во рту. – Он бросил взгляд на её тарелку. – Почему ты не ешь?

Жена смотрела на него с подозрением.

– Когда ты говоришь «приятного аппетита», мне слышится «чтоб ты сдохла».

По лицу Станислава пробежал фантом оскорблённого самолюбия.

– Что на тебя нашло, Эля? Тебе не нравится ужин?

Мужчина, в которого она влюбилась, перестал выходить на связь. Вот что на неё нашло. За два дня ни одного сообщения.

– Ты ведёшь себя неестественно, – увела она разговор в другую сторону. – Вчера ты смотрел сквозь меня, а сегодня воркуешь со мной. Мне твои перепады настроения поперёк горла. Признайся, ты находишься под кайфом или одна из твоих любовниц освоила, наконец, горловой минет?

Мужчина прикончил свой бокал в три глотка. Опьянение поражало мозг медленнее, чем он хотел. Ещё один бокал ускорит процесс.

Они никогда прямо не обсуждали наличие у него на стороне мимолётных связей. Особенно за столом. Неприличная тема была секретом полишинеля, однако на уровень скандала супруга её не выносила.

«К чёрту приличия!» – подумал промышленник. Он даст ей что она хочет.

– Все мои любовницы умеют его делать, Эльвира. Это стандарт. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Передай, пожалуйста, рогалики.

Эльвира передала мужу корзиночку с хлебом, наблюдая, как он вонзается зубами в хрустящую корочку. Сама она голод не чувствовала, накалывая на вилку зелёный горошек, чтобы чем-то занять руки. Её не отпускала навязчивая мысль о причастности мужа к исчезновению любимого.

Да нет, он бы давно устроил истерику с пеной у рта, высокопарно осуждая её в аморальности. На это ей было чем ответить.

– Кроме меня, – сказал она. – У меня с этим с самого начала не задалось.

– О, нет. – Предприниматель разделывал мясо ножом на маленькие кусочки, отправляя их по одному в рот. Тонкие губы блестели. Второй бокал вина запустил в голове шум прибоя. – Ты прекрасно это умеешь делать. Другое дело, что ты не делаешь это для меня.

Неоднозначное уточнение мужа привело её в ужас. Толстый слой тонального крема помог сохранить лицо бесстрастным.

– Ты не ответил на вопрос.

– Оставь свои глупости. – Он сделал жест, словно отгонял муху. – Тебе меня не разозлить. Ещё вина?

Эльвира показала ему нетронутый бокал. Чтобы одолеть его, ей нужен ясный ум.

– А я, пожалуй, напьюсь. – Он наполнил третий бокал до краёв. Несколько пролитых капель растеклись по скатерти.

– Зачем ты отпустил прислугу?