Читаем Идеальный план полностью

Кивнув, она медленно покачивает бедрами. Она не торопится, и я позволяю ей двигаться в собственном темпе, даже если я не получу больше и это меня убьет. Я хочу, чтобы она знала, что она главная, потому что я не знаю, верила ли она в это хоть когда-нибудь.

Убирая ее волосы, я притягиваю ее рот к своему, а она набирает темп, приподнимаясь до головки и опускаясь обратно.

– Черт, – выдыхаю я. – Ты потрясающе хороша.

Она стонет мне в рот, и я проглатываю этот звук, впитывая его, как изголодавшийся. Сказать по правде, ни один из нас не ведет себя тихо: всхлипы и стоны эхом отражаются от стен.

Схватившись за мой живот и руки, она откидывается назад, выпячивая грудь, запрокидывая голову и открывая мне вид, которого хватило бы на всю мою гребаную жизнь.

Снизу я наблюдаю, как груди Инди подпрыгивают вместе с ней, ее золотистая кожа раскраснелась и стала влажной. Светлые волосы прилипли ко лбу, губы припухли и стали темно-розовыми.

Боже, она великолепна.

Я наблюдаю за ней, и переполняющие эмоции обжигают мне глаза. Я ловлю себя на том, что вот-вот расплачусь, как подросток, потому что впервые за четыре года я не думаю ни о чем, кроме того, как сильно я хочу эту женщину.

Я чувствую себя свободным.

Я снова чувствую себя самим собой.

– Останься со мной, Райан, – Инди обхватывает мое лицо, ее большие пальцы порхают по моим щекам. – Останься со мной.

Я обнимаю ее за спину, притягивая ее грудь к своей, прогоняя все оставшиеся эмоции.

– Я с тобой, Блу. Тебе не нужно об этом беспокоиться.

Она задыхается, когда я сгибаю бедра и толкаюсь в нее, попадая точно в нужное место, а затем она обвивает руками мою шею и держится за меня.

Звуки касания влажной кожи наполняют комнату, я держу Инди за бедра и ягодицы, двигая ее вверх и вниз по своей длине. Смесь теплого дыхания и горячих поцелуев обжигает мою шею и щеку. Я посасываю ее соски, а она царапает мою кожу, пока я снова и снова наполняю ее.

Когда я соединяю наши тела, у меня напряжен каждый мускул, но мысленно я никогда не чувствовал себя более умиротворенным. Никогда не чувствовал себя так хорошо, как в этот момент.

Никогда не чувствовал себя настолько настроенным на другого человека.

В том, что происходит, ошибиться невозможно. Мы не трахаемся. Это что-то слишком особенное, слишком взаимосвязанное, чтобы называть это трахом.

И когда она шепчет слова, напоминающие мне о том, как много я для нее значу, что она выберет меня при каждой возможности, насколько сильно она меня хочет, именно тогда я понимаю, что никогда не буду прежним.

– Рай, – кричит она, задыхаясь.

Большим пальцем я нахожу между нами ее клитор, обвожу его, подталкивая ее к краю вместе со мной.

– Подожди. Я хочу, чтобы ты кончил, – говорит она.

– Думай только о себе, Инд. Бери, что тебе нужно. Я кончу вместе с тобой.

Она запрокидывает голову, обнажая тонкую шею, умоляя меня пососать и покусать, и когда она кончает, постанывая и боготворя мое имя, я чувствую, как с моих губ срываются слова.

Она сжимается вокруг меня, сжимает все сильнее, и когда ее рот раскрывается в экстазе, я кончаю вместе с ней, изливаясь в презерватив. Я расслабляюсь. Я полностью раскрываюсь, впервые за долгое время отдавая себя под чей-то контроль. Ее имя в сочетании с несколькими отборными ругательствами слетает с моих губ, как благодарственная молитва, потому что это и есть молитва.

Молитва благодарности.

30

Райан

Мягкое ритмичное постукивание по моей щеке пробуждает меня от самого спокойного ночного сна, который у меня был за последнее время.

Сориентировавшись, я обнаруживаю под собой Инди. Она спит, обняв меня руками. Как влюбленный подросток, в которого я так стремительно превратился, я всем телом прижимаюсь к ней, желая, чтобы она меня обняла, и не могу удержаться от улыбки, видя, как ее растрепанные светлые волосы контрастируют с моей черной наволочкой. Припухшие губы. Раскрасневшаяся кожа, все еще сияющая после четырех оргазмов, которые она испытала прошлой ночью.

Я немного горжусь этим. Эта женщина не могла кончить ни разу за последние восемь месяцев, а я без проблем довел ее до пика.

Ее запах для меня как гребаный наркотик, а ее вкус быстро становится моей любимой зависимостью. Вот почему, пока она играла в медсестру и прикладывала лед к моему колену после того, как мы занимались сексом, я притянул ее к себе лицом и доставил ей оргазм номер три. Затем, посреди ночи, когда ее тело прижималось к моему, я разбудил ее, просунул руку ей между ног и заставил кончить в четвертый раз.

Это было настоящее освобождение – провести всю ночь с Инди в моей собственной постели и очистить разум от тревожных мыслей.

– М-м-м, – мурлычет она, просыпаясь. – Ты тяжелый.

– Мне все равно. – Я снова утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи, обхватываю руками ее спину.

– Слезай с меня. – Она притворяется, что толкает меня. Я прижимаю ее крепче.

– Ни за что.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Миля над землей
Миля над землей

ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ РОМАНОВ АНЫ ХУАН И САРЫ КЕЙТЗандерс – самый скандальный и популярный хоккеист Чикаго. Он ввязывается в драки на льду, а затем покидает каждый матч с очередной девушкой.На частном джете его хоккейной команды появляется новая стюардесса Стиви. И она безумно раздражает Зандерса. Парень решает сделать все, чтобы Стиви уволилась, как можно скорее.Эта ненависть взаимна. Стиви раздражает в самодовольном спортсмене абсолютно все.Но чем сильнее летят искры гнева, тем больше их тянет друг к другу. И вот уже они оба начинают ждать момент, когда Зандерс снова нажмет на кнопку вызова стюардессы…"Она любила его душу в плохие и хорошие дни. Он любил каждое ее несовершенство.Герои стали веселой и гармоничной парой, преодолевшей все зоны турбулентности, которые подкинула им жизнь. Их хорошо потрясло, но благодаря этому они поняли, как важно позволить другому человеку любить то, что ты не в силах полюбить в себе сам".Мари Милас, писательница@mari_milas

Лиз Томфорд

Любовные романы / Современные любовные романы
Дом на краю ночи
Дом на краю ночи

Под общим названием "Дом на краю ночи" представлена знаменитая трилогия английского писателя Уильяма Хоупа Ходжсона: "Путешествие шлюпок с "Глен Карриг"", "Дом на краю" и "Пираты-призраки" - произведения весьма разноплановые, в которых если и есть что-то общее, то это элемент оккультного, сверхъестественного. С юных лет связанный с морем, Ходжсон на собственном опыте изведал, какие тайны скрывают океанские глубины, ставшие в его творчестве своеобразной метафорой темных, недоступных "объективному" материалистическому знанию сторон человеческого бытия. Посвятив ряд книг акватической тематике, писатель включил в свою трилогию два "морских" романа с присущим этому литературному жанру "приключенческим" колоритом: здесь и гигантские "саргассовы" острова, вобравшие в себя корабли всех эпох, и призрачные пиратские бриги - явный парафраз "Летучего Голландца"...  Иное дело третий роман, "Дом на краю", своими космогоническими и эсхатологическими мотивами предвосхищающий творчество Ф.X.Лавкрафта. Дьявольская реальность кошмара буквально разрывает обыденный мир героя, то погружая его в инфернальные бездны, населенные потусторонними антропоморфными монстрами, то вознося в запредельные метафизические пространства. Герой путешествует "в духе" от одной неведомой галактики к другой и, проносясь сквозь тысячелетия, становится свидетелем гибели Солнечной системы и чудовищных космических катаклизмов...  Литературные критики, отмечая мастерство Ходжсона в передаче изначального, иррационального ужаса, сближали его с таким мэтром "фантастической реальности", как Э.Блэквуд.

Кэтрин Бэннер , Уильям Хоуп Ходжсон

Любовные романы / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Прочие любовные романы / Романы