Идеальный помощник

Крепко зажмуриваюсь и стараюсь дышать спокойно. Ладно. Плевать. Облизываю губы – язык ничего не чувствует и как будто распух. Кажется, Эрик не помнит про пещеру. Надеюсь. Да и вообще – он уже почти уволился. Нужно сказать этим придуркам про его вещи. Я ничего не могу изменить. Меня это вообще не должно волновать, меня ждёт отчёт. Так же все делают – приходят и уходят, люди постоянно меняются. Один я сижу тут годами. Тем более, у Эрика было два месяца под капельницами, чтобы обдумать все прелести военной жизни.

А он сказал, что увольняется? Вот чтоб точно? Не помню. Вроде нет. Может, решил перевестись в другую часть? Что он вообще говорил? Что не любит кофе. Н-да, вот и всё, что я вынес из беседы… Очевидно, он больше не придёт – кому охота разговаривать с идиотом, который двух слов связать не может. Неужели я всегда был таким ебанутым? Раньше не замечал… Ладно. Пфф… Проклятый отчёт!

***

Несколько следующих дней я чувствовал себя ужасно. Было безумно стыдно вспоминать нашу «беседу», так что я задвинул мысли об этом как можно дальше.

Вещей Эрика, действительно, оказалось немного – одна маленькая коробка. Очень хотелось заглянуть туда, но я не решился. Вообще, я даже подумал отнести её самостоятельно, но тут же передумал. Это уж совсем странно: командир бросает все дела и несёт подчинённому, в его личную комнату, какую-то коробку. И что я ему скажу? «Вот ваши вещи, да, ага, замечательно»?

Ещё и с заявлением ничего не понятно. Я спрашивал помощников – Эрик ничего не подавал. Ни на освобождение от должности, ни на перевод, ни на увольнение. Но и в кабинете больше не появлялся. Тоже ещё неведомая херня – не могу же я за ним бегать и упрашивать: а может, вы передумали?.. А передумайте, пожалуйста… А придите, пожалуйста, на работу…

С другой стороны, он ведь сказал, что пришёл забрать вещи, – очевидно, это значит, что он больше не хочет здесь работать. Наверное, считает, что и так всё ясно, зачем ещё объясняться.

В общем, я заслал одного из моих долбоящеров – с вещами Эрика и с бланком заявления на освобождение от должности. Вернувшись, помощник положил мне на стол заполненное заявление.

Я его подписал. Теперь уже всё официально закончено.

глава 14

Первого мая, после рабочего дня, в коридоре я наткнулся на парторга.

Новак при каждой нашей встрече так и норовит завести приятельский разговор – в том числе до сих пор благодарит меня за то впечатляющее выступление в декабре, на день рождения части. Он как-то так эффектно описал его в своём отчёте, что из штаба ему выписали похвальную грамоту. Не знаю, за что конкретно – за то, что два мутанта по итогу оказались в больнице?

Вот и сейчас: капитан-майор сияет улыбкой и любуется на меня снизу вверх, будто я – вовсе не я, а прелестная девица с косой до пояса.

– Капитан Блэйк, вы не подтвердили участие в празднике. Вам столик резервировать? Может, на двоих?

– Что?

– Я посылал вам приглашение. Ну, оставил у помощника.

Ага. «У помощника». Я уже почти смирился.

– Праздник. Сегодня.

– Да, конечно. Весенний бал, я помню.

Вообще, конечно, не помню, у меня и так забот хватает. Ещё недавно я бы ни за что не пропустил мероприятие с девушками и танцами, но в последние дни настроение паршивое.

– Вы будете? Свободные столики ещё есть.

– К сожалению, не могу. В последнее время завал с бумагами.

– Будет обер-прокурор… – парторг многозначительно понизил голос и дёрнул глазом, словно хотел подмигнуть, но в последний момент передумал.

Ещё того чище, не хватало мне весь вечер дребезжать хвостом перед проверяющим из штаба. Нет, Хольм мужик нормальный – для обер-прокурора, конечно, – но мне и дневной работы хватает, чтобы любоваться на руководство всех рангов.

– Извините, никак не могу. Может, на следующий бал.

Не дожидаясь ответа, я сделал целеустремлённое лицо и направился в сторону спортивного зала.

Я люблю праздники за то, что жизнь части становится очень предсказуемой. Например, в зале гарантированно никого не будет. Отключить голову. Включить музыку. Громче, ещё громче. И приступим.

***

Из зала я вышел поздно. Бал должен быть уже в разгаре. Издалека доносится искажённый аппаратурой голос Главного, но здесь, в этих сумрачных коридорах, пусто и пыльно. Почему пыльно? Не знаю. Почему-то, когда в казённых помещениях нет людей, они кажутся пыльными и очень старыми.

Быстрый душ – и спать. Даже свет включать не буду. Иногда бывает приятно лечь и заснуть вместе с солнцем, как делали люди давным-давно, когда у них не было электричества и всяких технологичных штучек.

Хорошо всё-таки быть командиром: в моей комнате есть окно. Нет, собственный санузел и кухня с доставкой тоже радуют, но окно – это вообще роскошь, особенно когда из него можно увидеть закат, сияющий огнём на полнеба. А если учесть, что утренний кофе я обычно пью в своём кабинете – перед окном, которое выходит на восток, – то я имею редкую для работающего человека возможность видеть солнце целый день. Вон у Эрика, например, в комнате вообще окна нет. Ладно. Закат красивый.

Со всем удовольствием растягиваюсь на кровати и вскоре чувствую, как меня уводит в дрёму.