Идеальный развод

Лев не появлялся на работе больше трех недель. Пустил все на самотек, и отчаянно пытался отыскать Веру и сына. Он раз пять наведался к ее единственной подруге, но та молчала, как партизан, съездил к Вериным родителям, но Ольга Николаевна не пустила и на порог, а тесть, который, по всей видимости, снова ушел в запой, выскочил из дома с топором и грозился превратить БМВ в груду металла, если еще раз увидит Льва в поселке.

Лев решил, что раз тесть снова взялся за бутылку, то навряд ли Вера там. Жена терпеть не могла запои отца. В такие моменты обстановка в родительском доме была очень накаленной: отец мог среди ночи горланить песни, а теща орать на него как резаная, колотить чем придется, и выгонять из дома. Навряд ли Вера бы позволила Дениске наблюдать за этими концертами.

Оставались два варианта: либо они все же живут у Дашки, либо в какой-нибудь гостинице. Уж денег на первое время у нее точно хватало, учитывая, сколько он отвалил «Кристине».

Лев поднял с пола бутылку и переместился в спальню, где по-прежнему стены украшали проклятые фотографии. Он много раз подходил к каждой из них и хватался за голову, все еще не веря, что Кристиной оказалась его жена.

В голове не укладывалось, как Верочка, его нежный цветочек, его прилежная девочка, которая считала минет чуть ли не смертным грехом, сумела такое провернуть? Неужели она была способна на такие пируэты в постели? Неужели все это время в ней сидела такая страстная женщина, способная свести с ума одним прикосновением?

Если бы не фотографии, где она без маски, то Лев бы до сих пор не поверил, что француженкой была его жена.

Он вспомнил все до мелочей: как признавался Кристине в любви, как в порывах страсти шептал, что лучше ее нет во всей вселенной, как одаривал подарками, и как приходя домой врал про внеплановые мастер-классы и поздних клиентов.

И про то, как отправил жену в Питер в годовщину свадьбы, а сына к нянечке, тоже вспомнил. От мысли, что, когда он так нагло врал жене в глаза, и она это прекрасно понимала, Лев был готов провалиться под землю.

Как ему хотелось отмотать время назад и не заходить на этот злополучный сайт «Шалуньи». Лев понял, что все изначально было спланировано так, чтобы он клюнул на Кристину. И имя было выбрано не случайно, и национальность.

– Как же ты меня сделала… – вздохнул он, глядя на ночник проектор, транслирующий фото Веры в свадебном платье.

Он взял в руку золотую цепочку с кулоном, и, вздохнув, обронил: – Действительно баран…

«И как после всего этого вымолить у тебя прощение?» – подумал он, глядя на свое отвратительное отражение в зеркальных дверях шкафа. Пригладил торчащие в разные стороны волосы, и провел ладонью по трехнедельной растительности на лице.

Ничего не осталось от ухоженного, холеного и вкусно-пахнущего дорогим парфюмом мужчины. На расправленное кровати сидел классический алкаш, с красным лицом, мешками под глазами, глазами как у китайца и в мятой футболке облитой виски.

«Может, прикинуться смертельно больным? – подумал Лев. – Хотя… это навряд ли поможет. Ведь получается, что жена собственными глазами, спрятанными под маской, наблюдала за изменой».

В дверь квартиры постучались так громко, что Лев даже вздрогнул, а часть виски пролилась на кровать.

– Кого еще там принесло?! – прорычал он, и широкими шагами отправился в коридор.

Посмотрев в глазок, и увидев сердитое лицо Межерицкого, Лев закатил глаза.

«Вот только тебя мне не хватало для полного счастья!» – проворчал про себя он.

Имя адвоката Межерицкого знала вся столица. Его часто показывали в новостях, участвующим в громких судебных процессах. Скрываться от него – не лучшая затея. Засудит еще не дай бог за недоделанное тату, даже несмотря на их приятельские отношения.

Лев прочистил горло, пригладил волосы, и открыл дверь.

– Привет, Георгиевич! – он отошел в сторону, и приглашающе кивнул в квартиру.

– Ну надо же! – воскликнул Межерицкий, и, обведя взглядом помятое лицо Льва, покачал головой. – Ну и видок у тебя…

Павел Георгиевич снял обувь, и проследовал за Львом в гостиную.

– Я уж хотел тебя в розыск объявлять. Три недели хожу с недобитой тату. Может, соизволишь объяснить, в чем дело?

– Да тут такое… – вздохнул Салтыков, и пока варил гостю кофе, рассказал, что от него ушла жена. Не вдавался в подробности из-за чего именно. Но про измены сознался.

– М-да… догулял ты Лев Сергеевич. Такую женщину потерял! И что, даже на контакт не идет?

– Да какое там… – снова вздохнул Лев. – Где их искать не знаю. Как сквозь землю провалились. Навряд ли до суда удастся поговорить с ней, чтобы попытаться вымолить прощение.

– А суд на какой день назначен?

– На тридцатое.

– Угу… Угу… – задумался Межерицкий. – Ну что ж… тогда нужно сделать ход конем, – рассуждал он вслух, а затем резко поднял глаза на Льва и со всей уверенностью заявил: – Будем возвращать твою Веру! Есть у меня один проверенный способ, – подмигнул адвокат и, подняв вверх кружку с кофе, чокнулся с воздухом.

Глава 21

Сев в машину, Вера расстегнула белый норковый полушубок, и, положив голову на руль, была готова расплакаться.