Идеальный рецепт на Новый Год (СИ)

— Не она. — Бабушка медленно покачала головой. — У неё наша кровь. Наверняка она просто прошла следом за тобой, сперва притворившись неподвижной.

Сглотнув, я взглянула в окно. Бабушка проследила за моим взглядом и помрачнела. На небе скапливались тучи. Не ровная серая пелена, а чёрная сверкающая субстанция. И она медленно плыла сюда.

26. Живое и мёртвое

Мы стояли на крыльце избушки и с тревогой вглядывались в приближающуюся тучу. Ну, то есть, это бабушка вглядывалась с тревогой. Мой спектр эмоций был значительно шире. Мне было стыдно, что не проверила, действительно ли застыла соседка. А всего-то и надо было — проследить подольше и понять, что она дышит. Кроме того, я откровенно паниковала от того, что она может здесь учинить… Ну и, конечно же, лихорадочно пыталась найти выход.

— Бабуль, — позвала я. — Что делать будем?

— Что-что, — вздохнула бабушка. — Биться будем.

— Не на жизнь, а насмерть?

— Не бойся, второе мне уже не грозит, — усмехнулась она и, развернувшись, вошла в дом.

— А что грозит? — Я последовала за ней в комнату, увлечённо наблюдая, как опытная ведьма умелым жестом вскрывает телевизор. Вместо электронно-лучевой трубки внутри обнаружился целый склад предметов разной величины. — Ух ты, а у меня такой же есть?

— А что, уже нашла что-то? — Бабушка хитро взглянула на меня.

— Мы часы вскрыли, — призналась я. — И там были какие-то ингредиенты. Черепа ещё…

— Это для отдельных ритуалов, — кивнула она. — Нужные вещи, не сомневайся.

Она вытащила пяльцы, длинную золотистую иглу и катушку с переливчатой нитью. Я удивлённо уставилась на предметы, и дёрнулась, когда игла сверкнула, посылая блик мне в глаз. А потом я вдруг вспомнила, как бабушка учила меня вышивать. Вот прямо на этих пяльцах.

Не удержавшись, я потянулась к книге и снова пролистала. Надписи стали более чёткими и уже почти везде читаемыми. И чего там только не было. А самое главное — всё, написанное здесь, я помнила из наших с бабушкой занятий.

— Бабуль, — позвала я. — А чего Антонина Петровна хочет?

— Тебя хочет, — вздохнула бабушка. — Пока инициацию не окончила. И книгу забрать.

Я плотно сжала губы, прижав томик к груди. А потом пошла дальше, подняла подол платья и засунула книгу за резинку шортов.

— Не отдам.

— И правильно, не отдавай. — Она как раз закончила складывать вещи обратно в телевизор, прикрыла тайник и поднялась на ноги. — Драться будем.

Я проследовала за бабушкой на улицу, и, следуя её примеру, села на крыльцо. Мне на колени тут же лёг твёрдый планшет с закреплёнными листами и уголёк.

— Знаю, ты это не любишь, но помощь мне пригодится, — пояснила бабушка, беря в руки пяльцы. А в следующий момент протянула мне иглу и катушку с жемчужной нитью. — Будь добра, вдень нитку.

Я улыбнулась. Всё это было как-то так… По-домашнему. А ещё — я абсолютно точно знала, что именно бабушка от меня ждёт. Мы с ней уже практиковали подобное, на даче, когда я была ребёнком. Правда, тогда это носило форму игры: нашей задачей было довести соседа дядю Васю до дома. Процесс усложнялся тем, что дядя Вася в эти дни бывал пьян в стельку, и земля под ногами оказывалась чересчур прямой и ровной для его походки. В те разы бабушка вышивала ему под ноги тропинку, зачастую ведущую прямо сквозь соседские заборы, а моей задачей было вовремя пририсовывать на его пути кочки и сучки, чтобы было за что ухватиться, да изредка вызывать порыв ветра, чтобы помочь соседу принять вертикальное положение. Я обожала те упражнения. Тем более что, стоило дяде Васе переступить порог, все наши художества истаивали без следа, оставаясь без свидетелей.

Однако сейчас задача была другой — задержать. И, подумав, я принялась рисовать овраг. А бабушка начала вышивать вокруг него болото. Привычные действия отозвались внутренним восторгом. Я понимала, что вряд ли смогу ещё когда-нибудь вот так посидеть с таким родным мне человеком на крылечке, и поэтому хотелось просто наслаждаться каждым вдохом. А ещё хотелось слышать её голос.

— Объясни мне одну вещь, пожалуйста, — попросила я. — Мы же сейчас хотим просто замедлить вон ту черноту, да?

Я кивнула на тучу, которая уже подобралась неприлично близко. Подумав, я пририсовала встречный ветер. Понятно, что туча лишь сопровождала тех, кто двигался по земле, но дополнительное сопротивление точно не помешает.

— А потом что делать будем? Или ты позвала помощь?

— Не звала я никого. Но это и не нужно. Нам осталось лишь дождаться, пока завершится инициация, а там ты просто уйдёшь.

— Никуда не уйду! — возмутилась я. — Оставить тебя один на один с опасной ведьмой?

— Куда ж ты денешься, — усмехнулась бабушка. — Да и не такая она и опасная. Она, вон, всю черноту через ваш мир тянет. А как ты уйдёшь, то дверца закроется, и всё развеется.

— И Антонина Петровна развеется? — Мне это не нравилось. Развеется — это, конечно, слово хорошее, только не понятное. За сколько всё исчезнет? Как долго бабушке тут без меня драться? В идеале, конечно, закончить с наполнением книги до того, как соседка до нас дойдёт — но как это ускорить?