Идеальный силовик

Старший лейтенант решительно развернулся на сто восемьдесят градусов, словно получил стандартную команду «кругом», и так же решительно зашагал обратно в сторону блокпоста. Чувствовал он себя достаточно уверенно, потому что хорошо знал, как такие посты выстраиваются. Как правило, из тяжелых бетонных блоков сооружается сам пост, причем блоки ставятся даже без раствора и держатся один на другом исключительно за счет собственного веса. Как-то говорили про испытания блокпостов на прочность. Пробовали своротить это сооружение сначала грузовиком, потом колесным трактором. Не получилось. Подогнали большой гусеничный бульдозер. Он своротил. Справился с задачей и танк. Но бульдозер не имеет бронированной защиты, приближается слишком медленно, и его легко уничтожить. Танками же бандиты пока, слава богу, не успели обзавестись, иначе дело обстояло бы хуже. На блокпосту бойцы чувствуют себя достаточно защищенными. Обычно там дежурят четыре или пять человек. Неподалеку, если есть какое-то сооружение, напоминающее дом, его используют под казарму. Если такого сооружения поблизости не имеется, подгоняют пару-тройку строительных вагончиков, в которых можно разместить взвод, или просто ставят палатки. Около жилого городка всегда выставляется часовой. Вот до часового старший лейтенант Валидов и собирался добраться. Хотя точно еще не решил, что нападать нужно именно на часового. Он так и не понял окончательно, кто несет службу на блокпосту, местные менты или прикомандированные омоновцы. Если менты, у них может и не быть при себе карт. Омоновцы, особенно если они приезжие, как правило, все носят офицерские звания или хотя бы звания прапорщиков и старших прапорщиков. В таких званиях носят на себе все, что входит в оснастку, все, что можно пристегнуть к портупее, в том числе и стандартный офицерский планшет, в котором обязательно должна быть карта.

По дороге в сторону блокпоста Валидов дважды поднимал бинокль. Но он был простой, без тепловизора и без прибора ночного видения, поскольку единственный во взводе бинокль с тепловизором остался у старшего сержанта Кологривцева, а увидеть в простой бинокль что-то ночью весьма проблематично. Но проблему помогла решить луна, которая на короткое время вышла из-за высокой части хребта. И хотя она вот-вот должна была скрыться за второй такой же высокой частью, этого времени Валидову хватило для того, чтобы рассмотреть сначала сам блокпост, а потом палаточный городок, состоящий из трех больших жилых палаток, такой же большой палатки-кухни, над которой поднималась труба, и скромной по размерам, видимо, штабной палатки. Удалось рассмотреть даже часового, ежившегося от ночной прохлады и ходившего вокруг городка, засунув руки в рукава бушлата. Вообще-то замерзнуть ночью немудрено, потому что на высокогорье ночи всегда прохладные. Сам же старший лейтенант прохлады не ощущал, так как постоянно находился в движении.

С диспозицией противника и мысленным планом действий все было ясно. А уж подобраться к часовому так, чтобы он ничего раньше времени не услышал, это вообще дело спецназовской техники, которой старший лейтенант давно и прочно владел как профессионал. Где ползком, где перебежками он сократил дистанцию и вышел на участок возможного нападения на часового. И даже большой камень-валун нашелся, за которым легко можно было боевого слона спрятать. Однако сразу напасть Валидов не решился, потому что часовой несколько раз на часы посматривал, похоже, его должны вот-вот сменить. Лучше сейчас потерять несколько минут, но сэкономить два часа до следующей смены. Темнота мешала рассмотреть часового, однако стало понятно, что это никак не местный мент, а омоновец, причем, судя по походке, не самый молодой. И планшет у него на бедре тоже висел. Однако Валидов все еще не спешил, и, как оказалось, не зря, потому что, открыв полог одной из палаток, вышли два человека, один из них светил под ноги фонариком. Это был разводящий со сменой. Но никаких уставных докладов сказано не было. Состоялся только обмен несколькими фразами, произнесенными на ходу, и сдавший пост часовой уже нырнул в палатку. Но Гази Талгатович, вслушивающийся в слова в надежде что-то про себя услышать, опять не сумел понять ни слова. Вывод был прост. Эти омоновцы прибыли на Северный Кавказ из какой-то другой республики и разговаривают на своем языке. Кажется, где-то был разговор о погибших омоновцах из Башкирии. Машину, кажется, расстреляли. Может быть, эти оттуда же, может, из другой республики, это суть дела не меняет, карта района нужна в любом случае.