Идеальный воин

На складе очень быстро нам выдали пакеты с формой и обувью. На каждом написаны фамилия, инициалы и личный номер. Одежда и обувь сидели, как влитые. Данные на каждого есть не только в магазинах, но и у министерства обороны. Заодно выдали серый пластиковый жетон на пластиковой цепочке с номером и группой крови на обеих сторонах и закачанным внутрь на малюсенькую флэшку личным делом. Мы переоделись, взамен положив в пакеты гражданское, которые сдали на склад. Получим при увольнении, кто доживет. В противном случае пакеты отправят родственникам покойного.

В соседнем складе нам выдали по матрацу, подушке, одеялу, два полотенца и комплекту постельного белья. С этим барахлом отправились в старую двухэтажную казарму, где на втором нас распределили по комнатам. Старший сержант зачитал первые десять фамилий и отправил в комнату один, вторую десятку — во вторую… Я оказался в пятой, причем неполной, всего восемь человек. Кровати стояли у боковых стен, по пять у каждой. Я выбрал у окна справа, потому что вход был напротив левого ряда. Вскоре к нам заглянул младший сержант и на ближней кровати показал, как она должна быть застелена.

— Приду минут через пять. У кого будет застелена неправильно, заставлю переделывать, пока не научится, — предупредил он.

Зашел таки и скинул с двух кроватей матрацы:

— Заново!

Оба бывших зека, засопев сердито, застелили по второму разу, теперь уже правильно. Глядя на них, я подумал, что в армии ничего не изменилось со времен римских легионов, разве что форму выдают нужного размера и с метками, не надо самому перешивать и маркировать.

Когда младший сержант вышел, я предупредил соседей по комнате:

— Значит так, пацаны. Сейчас нас будут ломать через коллектив. Если у кого-то что-то не получается, переделывать будут все, пока он не выполнит, как надо. Выпендриваться не советую. Не можешь — спроси, научим, не хочешь — заставим, и бить будем больно.

31

За то время, что я отсутствовал, оружие, особенно ручное, и броня изменились сильно. Первое стало, за редким исключением, кинетическим. Использовали довольно оригинальный вариант рельсотрона, о котором я читал в предыдущую эпоху. Маленькая пуля летела с такой скоростью, что пробивала насквозь легкобронированную технику на дистанции двести метров. Менять теперь приходилось не магазины с маленькими пульками без гильз, которых хватало на полторы сотни выстрелов, а аккумуляторы, расположенные под стволом, емкость которых почти в три раза меньше. Практически нет отдачи, вспышки и шума при дозвуковой скорости. Откуда прилетела пуля, догадываешься только по траектории. Новый лазерный прицел с автоподстройкой позволял бить без промаха на дистанцию до ста двадцати метров. Едва овладев навыками стрельбы, все становились снайперами. На большей дистанции надо было самому вычислять и вводить поправку, поэтому число метких стрелков резко сокращалось. Так что на стрельбище мы бывали редко. Само собой, от таких пуль не спасала никакая броня, даже непробиваемая. Сила удара была так велика, что возникало внутреннее кровотечение, требующее немедленной хирургической операции, которую в полевых условиях проводить некому.

Нам выдали бронежилеты с рукавами по локоть и бронештаны длиной почти до ступни из многих, до нескольких десятков, и тончайших слоев гибкого пластика. Они хорошо защищали от маленьких осколков, огня. Шлем с наушниками и микрофоном походил на мотоциклетный с прозрачным щитком спереди, в верхней части которого был экран. Там была карта поля боя с местоположением бойцов подразделения и информацией с беспилотника-разведчика. Я с трудом привык одновременно контролировать экран и окружающую местность, отдавая предпочтение второму процессу. Переговорное устройство позволяло общаться с командиром и членами отряда на дистанции в несколько километров, если не было искусственных помех. Как нам сказали, на поле боя мешать нам будут постоянно, поэтому надо уметь обходиться без подсказок, самостоятельно принимать решения, что мне нравилось больше.