Идеальный воин

Это были водородные бронеавтомобили на воздушной подушке вместимостью пять пассажиров каждый, вооруженные гранатометом и кинетическим пулеметом и с белыми треугольниками спереди и на бортах. Они приплюснутой сверху и снизу, яйцевидной формы. Передний не доехал до нас с километр. Сработала мина с ударным ядром, установленная в лесополосе на той же высоте, на которой двигалась цель. Бронеавтомобиль вспыхнул, словно закутавшись в огненное одеяло. Тут же взорвался бак с жидким водородом, раскидав разогретые куски корпуса в разные стороны. Пассажиры испарились. Как мне сказали, при таком взрыве личный пластиковый жетон из огнеупорного пластика превращается в черную слезу. Рядом с ней находят похожие на капли, разноцветные сгустки из расплавленных и потом застывших металлов и иногда перегоревшие кости, которые рассыпаются в труху при нажатии.

Во второй угадала ракета из отрк «Контрабас». Казалось, что движется она слишком вихляя и потому медленно. Попала в лобовую часть под углом сверху и рванула менее эффектно, чем мина. Бронеавтомобиль еще немного продвинулся вперед, после чего присел метрах в двухстах пятидесяти от нас. Сзади открылась дверь, повалил дым, вместе с которым вывалились три бойца в форме и с оружием, как у нас. Я завалил двоих и рядовой Петров третьего. Результат фиксирует камера, сочлененная с лазерным прицелом, и передает его командирам группы, взвода и всем остальным, кто подключен. Твои успехи никто не отберет, и чужие себе не припишешь.

Третий бронеавтомобиль, стреляя по нам из пулемета и гранатомета, развернулся и дал деру. Ракета из отрк «Контрабас» догнала его километрах в полутора, перед самым поворотом дороги, за которым исчез бы из виду. Попала в заднюю дверь. Потерявший управление бронеавтомобиль пролетел, выпуская шлейф дыма, еще метров сто по прямой и, завалив несколько деревьев, застрял между следующими. Из него сразу в нескольких местах засочил густой черный дым. Может, кто-нибудь из экипажа выбрался через передние двери, но мы не увидели.

— Отбились, — спокойно произнес командир опорного пункта. — Сейчас начнется самое интересное.

Предсказание сбылось минут через десять. На нас посыпались снаряды с головкой самонаведения. Они взрывались звонко, отрывисто, наполняя воздух едким кисловатым запахом с оттенком камфары и горящей пластмассы. При каждом взрыве бетонный блиндаж покачивался, роняя землю с крыши. На наше счастье падали снаряды метров за двадцать от блиндажа, где была позиция бронебойщиков, которые вместе со своим оружием спрятались в бетонном блиндаже. Наверное, второй или третий бронеавтомобиль засек, откуда вылетела его гибель, и успел передать информацию. Только по паре снарядов легло метров на десять левее и правее. Во втором случае ближе к нам, из-за чего блиндаж наполнился дымом и пылью. Все закашляли и захрипели, сплевывая скрипящую на зубах пыль.

— Пронесло! — испуганно-радостно выкрикнул рядовой Мухраев, когда закончился обстрел, и потребовал от рядового Петрова: — Передай взводному, что мы живы.

— Он и так знает, — отмахнулся командир опорного пункта.

— Все равно передай, не помешает напомнить о себе, — продолжил давить рядовой Мухраев.

Рядовой Петров проигнорировал его слова, вышел из блиндажа, осмотрелся и приказал:

— Все сюда с лопатками. Надо окоп подправить и сетки натянуть. Андрей, захвати мою.

Несмотря на технологическую продвинутость нынешней войны, саперная лопата все еще в деле.

34

Армия повстанцев, выдержав натиск, начала переходить в атаку. На нашу роту, сильно разбавленную необстрелянным пополнением, возложена задача закрепления на захваченных позициях. Мы сменяем штурмовиков, которые идут дальше или в тыл на отдых и восстановление. Моя пятерка уже притерлась, сцементировалась. Тру́сов нет, хотя рядовой Мухраев странным образом всегда оказывается там, где опасность минимальная. Списываем это на чуткую задницу — важный орган в боевых условиях.

На станции Зима мой взвод расположился в здании железнодорожной станции, трехэтажном в центральной части с двухэтажными крыльями. Крыша и наружная стена второго этажа выкрашены в синий цвет, а всё остальное голубовато-серое. Мы заняли половину зала ожидания, расстелив спальные мешки на полу. На остальном пространстве пассажиры, сидя на мягких стульях, ждут свои поезда и заодно прикрывают нас от удара с воздуха. Некоторые подходят к солдатам, чтобы поболтать, подбодрить, угостить чем-нибудь, хотя снабжение у нас отменное, некоторые смотрят с опаской и даже ненавистью. Гражданская война пропахала глубокую борозду по судьбам, семьям, друзьям, одноклассникам…