Идеальный враг

На его плече болталась штурмовая винтовка. Он придерживал ее правой рукой. И черное дуло ствола оглядывало солдат в механизированных костюмах “Ти-рекс”, будто выбирало себе цель.

– Стой, Курт! Не двигайся!

– Не надо!!! – Курт кричал во весь голос, страшно кричал, жутко. – Не надо!!! – Сейчас он ничего не слышал. Его сознание перенеслось в будущее. Он видел пламя, видел черную копоть. Он чувствовал страшную боль. – Не надо!!! – Его рука дернулась сама. Палец случайно зацепил спусковой крючок, И длинная очередь ударила в строй гвардейцев.

– Огонь! – прозвучала в ответ команда. Кто отдал приказ, было уже не разобрать, сам ли полковник или же кто-то из его бронированных бойцов.

– Не надо!!! – в последний раз вскрикнул Курт. И будущее стало реальностью.

Толстые шнуры раскаленной плазмы прожгли воздух. Бронепластик вспыхнул, словно обычная пластмасса. Штурмовая винтовка мгновенно оплавилась и взорвалась.

Курта объял огонь.

Но он еще шел. Переставлял ноги. Неуклюже. С трудом.

Обугленный. Живой.

Потом он упал на четвереньки. Пополз, уже ничуть не похожий на человека.

– Что же вы делаете?! – опомнился Цеце. Он вскинул винтовку, собираясь дать очередь над бронированными колпаками огнеметчиков. И плазменные шнуры тотчас перекинулись на него.

Цеце вспыхнул, словно пропитанный спиртом клок ваты. Рванувшая винтовка взлетела в воздух вместе с оторванной рукой.

Десантники бросились врассыпную.

Шайтан, откатившись в сторону, залег за валуном, ударил из своего пулемета по рослым металлическим фигурам. Разъяренный Рыжий точным выстрелом из подствольного гранатомета опрокинул одного из бронированных солдат. Рядовой Габо плеснул струей напалма по новому врагу – и через мгновение сам запылал факелом.

Это было похоже на безумие: люди бились с людьми.

И уже ничто не могло их остановить: ни крики офицеров в эфире, ни страх перед возможным нападением экстерров.

Люди убивали людей.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

25.07.2068 (запись на английском языке)

Меня зовут сержант Хэллер. Я помощник командира четвертого взвода первой десантной роты.

Но командира больше нет. Нет больше моего взвода. Мало кто из моих солдат остался жив.

И в этом виноват я.

Я не смог пойти с ними. А они не справились без меня.

Рядовой Голованов отдал мне эти записи на хранение. Это его дневник. Надеюсь, он не обидится на то, что я решил тут кое-что записать. Мне кажется, он бы это только одобрил.

Сейчас я нахожусь в госпитале Форпоста. У меня контузия, сотрясение мозга и еще пара царапин. Я хорошо себя чувствую, но доктор мне не верит. Он говорит, что продержит меня здесь еще пару дней или даже больше.

Мне здесь не скучно. Есть чем заняться. Я пишу письма родственникам погибших солдат. Это очень тяжело. Это самое тяжелое в моей профессии.

Еще я разговариваю с доктором, с сестрами и с посетителями. Иногда смотрю разные передачи. Иногда просто думаю.

А еще я решил продолжить дневник Голованова. Жаль только, что я не умею писать и читать по-русски. Но я знаю несколько русских слов: водка, Россия, мама, дурак. И еще несколько слов, кроме этих, но их здесь лучше не писать.

Вчера ко мне опять приходили из службы безопасности. Спрашивали о моих людях. Еще раз рассказывали, что произошло. Отвечали на мои вопросы.

Они убили полковника! Они убили трех “Ирокезов” и пятерых “Ирокезов” тяжело ранили.

Произошла страшная ошибка. Я в этом уверен.

Но мне говорят, что там был бунт. Мои солдаты не подчинились приказу.

Не верю, что они это сделали.

Может быть, тот полковник ударил Буасье?