Идеальный

Жанна настолько втянулась в работу, что порой забывала о сво-их проблемах и переживаниях. Лишь оставшись наедине в своей комнате, она предавалась грустным размышлениям. Ее беспокоила не ее дальнейшая жизнь, а судьба малыша, который через полгода должен был появиться на свет. Что скажут люди? Как будет расти ребенок без отца? Она не находила на все эти вопросы ответы. Няци Зейнап, видя, как страдает ее племянница, всячески старалась ее поддержать, говоря, что все от Всевышнего, и вскоре все проблемы разрешатся. В другой раз и Жанна поверила бы в благополучный исход, но только не сейчас.

Иногда Жанна приходила в школу пораньше и ожидала начала своих занятий в библиотеке. Здесь она снова и снова перечитывала старые книги, готовилась к урокам. Ей нравилась ее работа, а преподавать такой сложный, но в то же время интересный язык, как ингушский, было одно удовольствие. Жанна была искренне удивлена, когда некоторые родители попросили освободить своих чад от уроков родного языка. И дело было вовсе не в ней, а в самом предмете. Почему-то родители считали, что ингушский язык – это лишняя нагрузка для их детей и он им в жизни не пригодится. Она пару раз постаралась переубедить таких пап и мам, но столкнулась со стеной непонимания. Больше она решила ни к кому не лезть со своими советами.

Когда прозвенел звонок на урок, в дверь кто-то настойчиво постучал. Каково же было ее удивление, когда она увидела Тагира, стоявшего с невозмутимым видом.

– Разрешите поприсутствовать на вашем уроке? – обратился он к ней.

– Да, проходите, – сказала она с равнодушным видом, указывая на последнюю парту, хотя сама в эту минуту еле сдерживала волнение.

Стараясь изо всех сил не выдать свое беспокойство и растерянность, она начала вести урок. Но эти родные и в то же время чужие глаза мужа не давали ей сосредоточиться. Несколько раз она повторяла свои вопросы, иногда просто запиналась, как школьница на экзамене. Что было особенно поразительным, он сидел почти так же, как когда-то Тамерлан: все тот же пронизывающий взгляд, та же улыбка на лице. Просто какое-то дежавю.

Жанна еле закончила урок и начала поспешно собираться до-мой, стараясь не смотреть в сторону Тагира и боясь, что он подойдет к ней. Так и случилось.

– Я пришел.

– Я вижу, и что дальше? – холодно перебила она, видя как он волнуется.

– Как что? Я пришел за тобой. Ну, чтобы отвезти тебя домой. – Нет, спасибо, не нужно, я сама как-нибудь дойду до дома.

– Жанна, ты не поняла, я имею в виду ко мне, ну, к нам домой. – А что, другая не согласилась, отказала тебе? – зло выпалила она, понимая, что наступает на больную мозоль.

– Опять ты за старое? Ну, сколько можно об этом говорить? Нет ее больше, ты слышишь, нет ее в моей жизни больше! Расстались мы с ней, точнее, я оставил ее.

– Ее тоже оставил? Мне очень жаль, – ответила она и, не обращая внимания на просьбу дослушать его, вышла из класса.

Сколько раз она мечтала, чтобы он вот так пришел к ней, извинился и позвал ее снова в их дом, где они были счастливы. Но когда он все-таки появился, ей захотелось наговорить ему кучу обидных слов, сделать больно, чтобы он пережил то же, что перенесла она за эти несколько месяцев.

Она подождала минут пятнадцать в библиотеке, пока он уедет, и, одевшись, пошла домой по заснеженной тропинке. До дома оставалось метров двести, когда возле нее резко притормозила машина. И вновь ее поразило пугающее сходство: это была именно та машина, на которой ее когда-то увез Тамерлан, и даже водитель был тот же. Но сейчас из машины вышел Тагир и торопливыми шагами направился к ней.

– Жанна, послушай, в тебе говорит обида. Давай спокойно поговорим, – с какой-то мольбой вымолвил он.

– Тагир, о чем ты хочешь со мной поговорить? Все, что ты думаешь, ты сказал тогда.

– Нет, я все это говорил от злости, поверь. Это были не мои слова. В меня словно бес вселился. Я даже не знал, что я говорю.

– Ты хорошо понимал, что говоришь. И что дальше? Увидишь еще одну красивую куклу, а может, Аза простит, и тогда я снова вынуждена буду ловить такси и возвращаться домой? Прости, но я в эти игры больше не играю. Хватит, натерпелась, – сказала она и сделала несколько шагов, чтобы уйти, но он решительно перегородил ей дорогу.

– Зачем ты меня мучаешь, унижаешь? Ты же видишь, я искренне раскаялся. Мне стыдно за свою ошибку, мне неловко перед родными. Они очень хотят, чтобы ты вернулась.

– Так ты решил им угодить? – насмешливо спросила она. – А я думала, что наконец-то совесть заговорила.