Идеальных преступлений нет

В это время у меня за спиной открылась дверь лифта, и мужской голос сказал:

– А вы говорите, Моисей Фридрихович, что в Тарасове нет стройных девушек! Посмотрите хотя бы вот на это явление природы!

«Это он обо мне! – подумала я, оборачиваясь. – А Моисей Фридрихович – это, вероятно, и есть Геллер? Странное у него имя. Он что – немецкий еврей?»

У лифта стояли двое мужчин и откровенно меня разглядывали. Оба были невысокие, плотные, с одинаковыми залысинами и длинными волосами на затылках. Один, чуть повыше, – в массивных роговых очках.

– Подойдите сюда, девушка! – повелительно сказал он, и я узнала тот же голос, что произнес фразу за моей спиной.

«Запросто! – подумала я. – Мне как раз Фридрих Моисеевич и нужен».

Я молча подошла, выжидая, что будет дальше.

– Как вас зовут? – спросил все тот же мужчина.

– Ольга! – ответила я, немилосердно кокетничая.

Геллер поморщился.

– Не кривляйся! – сказал он еще более безапелляционным тоном, чем его спутник. – Давай попробуем еще раз. Как тебя зовут?

– Ольга, – ответила я, растерявшись от неожиданности.

– Пятьдесят за час эфира! – заявил вдруг мне Геллер. – При условии, что отработаешь дикцию. Согласна?

«Ну наглый, как танк! – изумилась я. – Сам дикцию отрабатывай!»

– Даже проституткам с Большой Кубанской, права которых на свободный труд вы недавно так рьяно защищали, платят в два раза больше за тот же час! – сказала я, глядя на него с очаровательной улыбкой. – Так что, если вы примете закон, я лучше пойду в проститутки, чем на вашу студию!

Я повернулась и пошла по коридору, потеряв вдруг к Геллеру всякий интерес. Потому что я поняла мотивы его голосования за принятие закона.

Его никто не покупал. Да его и невозможно купить с его-то деньгами.

Он преследует свои особые интересы, отстаивая этот закон. Он же владелец газеты, специализирующейся на рекламе.

Вот и разгадка!

Он откроет новую газету, посвященную исключительно легальной проституции! Реклама массажных салонов! Адреса интимного отдыха! Откровенные снимки и откровенные признания известных проституток! Рейтинговые оценки среди тарасовских путан!

Да мало ли что еще можно придумать! Тут есть где развернуться человеку с такой деловой хваткой, как у Геллера. Он опять заработает большие деньги, ведь такая газета неизбежно станет популярной. Она просто обречена на популярность!

Да-а, Геллер умеет выбрать верную позицию в любой ситуации! Вот тебе и немецкий еврей! Живет-то он в России, и нашим патриотам поучиться бы у него деловой хватке, а они копейки сшибают!

Это был сам по себе интересный сюжет, но, увы, не для нашего «Свидетеля». Единственная польза, которую я могла из него извлечь, – продать его кому-нибудь из своих конкурентов, например, «Тарасову» или «Тарасовским вестям». Впрочем, они еще настолько дремучи в понимании процесса коммерциализации межгазетных журналистских отношений, что им вряд ли придет в голову, что можно купить сюжет у своего конкурента. В «Тарасове» гонорара за написанный тобой лично материал не дождешься, что уж говорить о продаже сюжетов.

Остается просто выбросить Геллера из головы и заняться остальными.

Лидера демократов Никанорова я отыскала в его кабинете на третьем этаже.

Меня долго не пускала к нему его секретарша, расплывшаяся блондинка неопределенного возраста, явно злоупотреблявшая булочками с марципаном и пирожными в обеденные перерывы, и только после тщательного изучения моего редакторского удостоверения, после моих ссылок на знакомство с Неведомским, Геллером и другими лидерами фракций, после предложения обратиться за рекомендациями к Сидоровичу она нехотя разрешила мне проникнуть в кабинет своего начальника.

Никаноров сидел в кресле за своим столом, как-то сжавшись, и мне показалось, что на меня он в первый момент взглянул затравленно. Впрочем, он тут же взял себя в руки и принял обычный вид независимого ни от кого демократа, у которого, кроме его демократических принципов, не было за душой ни гроша.

– Чему обязан? – сухо и высокомерно поинтересовался он, пытаясь скрыть от меня свою тревогу.

Я представилась редактором газеты «Свидетель», чем повергла его, по-моему, в еще большую тревогу.

Он долго молча меня разглядывал, а я не спешила говорить первой. Мне гораздо важнее было почувствовать его душевное состояние, а оно всегда бывает красноречивее слов, которые человек произносит.

– И что же вы от меня хотите? – спросил он наконец, не выдержав молчания.

«А ты, дружок, трус! – подумала я. – Что это тебя так перепугало? Редактор скандальной газеты? Ты, может быть, боишься скандала? Какого именно? Уж не связанного ли со взятками? С подкупом накануне голосования?»

– Наша газета проводит опрос депутатов, голосовавших за принятие закона о легализации проституции в Тарасовской области, – заявила я ему, решив, что самое лучшее – провести разведку боем, а не ходить вокруг да около. – Мы хотим дать возможность всем заинтересованным депутатам высказать свое мнение четко и аргументированно: в чем они видят позитивное значение этого закона для нашей области?