Идеальных преступлений нет

Сергей Иванович даже разволновался, потому что этот неподвижный взгляд живо напомнил ему точно такие же глаза следователя-гэбэшника, который пытался вербовать его в секретные сотрудники в далекие годы послеоттепелевской реакции. Сергей Иванович поэтому смотрел на меня настороженно, подозревал в тайных сношениях с ФСБ и был, по сути дела, прав.

Я вскрыла пакет и, посмотрев вложенный в него листок, передала его Сергею Ивановичу.

– Полюбуйтесь, Сергей Иванович, – сказала я. – Депеша от генерала Синицкого.

Кряжимский осторожно протянул руку за листом бумаги.

– Да не бойтесь, смотрите, – сказала я. – Материалы не столько секретные, сколько уже бесполезные для нас. Кроме чистого любопытства, они теперь у меня ничего больше не вызывают.

– Вы просили помощи у ФСБ? – глухо пробормотал Кряжимский.

– Я просила у Синицкого банковские счета депутатов и их родственников, – ответила я. – По его выбору.

– И вы не боитесь, что теперь он вас тоже о чем-нибудь попросит? – спросил Кряжимский, стараясь не глядеть мне в глаза.

Он всегда начинал говорить со мной на «вы», когда сильно волновался. А меня это раздражало.

– Ну вот что! – сказала я ему. – Хватит изображать тут девственный испуг перед ФСБ. Попросить меня Синицкий, конечно, может о чем угодно. Но он прекрасно знает, что сделаю я только то, что сочту нужным. И обязанной перед ним ни в чем себя не считаю.

Кряжимский сидел надутый, обидевшись на «девственный испуг», чем окончательно меня разозлил.

– Вы что же, подозреваете меня в тайном сговоре с ФСБ? – прошипела я. – Это против кого же мы сговорились, разрешите полюбопытствовать? Не против вас ли? Конечно! Сергей Иванович Кряжимский столь большая фигура в Тарасове, что против него плетут заговоры редакторы газет и генералы ФСБ! Очнитесь, Кряжимский! Вы выглядите смешно! И будет лучше, если вы возьмете себя в руки! Нам еще работать вместе, не забывайте об этом.

Я взяла у него список и, посмотрев в него еще раз, вдруг удивленно подняла брови.

– Если бы я была столь подозрительной, как вы, Сергей Иванович, – сказала я, – то вы после этого документа до конца своих дней в моих глазах не отмылись бы от подозрения в сотрудничестве с ФСБ. Посмотрите-ка внимательно список, который мне прислал Синицкий, он вам ничего не напоминает?

Кряжимский пожал плечами.

– А вот мне напоминает! – сказала я. – В нем пять фамилий, и четыре из них совпадают с теми, кого вы подозреваете в получении взяток. Не странное ли совпадение, как по-вашему?

– Разве там те же самые фамилии? – спросил удивленно Кряжимский, сразу же забывший о подозрениях в мой адрес. – А я и внимания не обратил…

Он отобрал у меня листок.

– В самом деле! – воскликнул он. – Только вместо Геллера стоит фамилия Запорный. Один владелец частных радио– и телестанций заменен на другого. А в остальном – то же самое. Но поверь мне, Оленька, я даже не знал…

– Поняли теперь, как оправдываться в том, чего не совершал? – спросила я его. – Не сможете оправдаться, если я сама не захочу вас оправдать. А я именно этого и хочу. Я объясняю этот факт удивительного совпадения лишь очень большой вашей квалификацией как аналитика и хорошей информированностью. Этот документик можно предъявлять в качестве вашего квалификационного свидетельства. Впрочем, все это шутки… Давайте посмотрим все же более внимательно, что нам сообщает в своей справке генерал Синицкий о доходах некоторых депутатов.

Разбирались мы в ней вдвоем не менее получаса, но в конце концов сумели адекватно истолковать все ее пункты. Это был список банковских счетов пятерых депутатов. Справка отличалась лаконичностью, и видно было, что человек, который ее составлял, стремился к тому, чтобы ограничить возможность несанкционированного использования содержащейся в ней информации.

Во-первых, не были указаны сами банки, в которых располагаются приведенные в справке счета. Правда, я была уверена, что, если привлечь грамотного специалиста-финансиста, он без особого труда определит, какой из счетов в каком банке размещен. Но меня это вовсе не интересовало.

Во-вторых, родственники депутатов поименно тоже не назывались. Просто следом за фамилией депутата была строка – «родственники». Не «члены семьи», что расшифровать довольно просто в каждом конкретном случае, а именно родственники. То есть вовсе не обязательно – близкие.

Но искать их мы тоже не собирались, напрасно специалисты генерала Синицкого стремились нам в этом воспрепятствовать. Меня интересовал только размер самого суммарного вклада по группе родственников каждого депутата и динамика его изменения за последние две недели. Картина, которая тут складывалась, подтверждала мои выводы, сделанные после общения с депутатами.

Во-первых, ни у одного из депутатов не было личного счета ни в одном из тарасовских банков. Теоретически у них могли быть, конечно, счета и в Москве, и даже в Швейцарии, но это скорее уже фантастика. Меня интересовал местный уровень, да и Синицкий мог мне предложить только такую информацию.