Читаем Идеи и интеллектуалы в потоке истории полностью

удостоился, однако, чести быть переведенным, хотя на книги Дюркгейма

Смолл писал рецензии. Но уже в 1920-х гг. чикагские аспиранты больше не

осуществляют паломничество в Европу, а на место европейской звезды,

близость к которой чикагцы прежде демонстрировали как символ своей

причастности к мировой науке, лидеры школы начинают смело ставить

самих себя. Во “Введении в науку социологии” (1921) Парка и Берджесса,

хрестоматии, состоящей из 268 небольших фрагментов, перу самого Парка

принадлежат 13, Зиммеля — 10, Смолла, Самнера и Дарвина — по 4,

Томаса, Дьюи и Бехтерева — по 3. Остальные появляются не чаще двух

раз, в частности, Дюркегйм, Хобхауз, Спенсер, Ле Бон и Робертсон

Смит — дважды, Теннис и Зомбарт — единожды» [Соколов

Титаев, 2013б, с. 217].

273

патологии, асоциальное поведение: преступность, проституция,

бродяжничество, попрошайничество, алкоголизм и проч.

3. Широкое применение формализованного систематического

сбора данных. Совместное использование качественных («мягких»,

этнографических)  и  количественных («жестких»)  методов,

установка на их взаимодополнительность.

Именно этот синтез является до сих пор «визитной карточкой»

методологии Чикагской социологической школы.

4. Смелые теоретические обобщения, предложение новых широких

категорий, концептов, которые не сводятся к местной специфике, но

претендуют на универсальность.

Краткий перечень лишь наиболее известных понятийных,

теоретических новшеств чикагской социологии включает: «установки»

(«аттитюды» Томаса и Знанецки), «обговариваемый порядок» (Стросс),

«социальные миры», «персона», «человеческая экология»,

«территориальность», «институт» (Парк, Вирт, Хьюз, Макензи, Куинн),

«взаимодействия через символы и жесты», «определение ситуации»,

«I» и «Me», «коллективное поведение» (Мид,

Блумер), «интерактивный ритуал», «фрейм» (Гофман) и др. Выдвигались

гипотезы в рамках единой программы с практической направленностью (например, той же «человеческой экологии» или

изучения «социальных миров») [Николаев, 2009].

5. Идейность социологии, ее связь с актуальными философскими и

социально-реформаторскими течениями, принципами, ценностями,

идеалами.

Чикагские социологи открыто поддерживали либеральную и

прагматистскую философию Джона Дьюи, были преисполнены идеями

и надеждами социального реформаторства, преобразования большого

города (Чикаго) и всего американского общества. Смолл, Винсент,

Томас, Хендерсон утверждали либерализм как идейную основу и

главную социально-философскую доктрину своей социологической

школы.

6.

Учреждение первых в стране или в мире важнейших

институтов для поддержки и развития дисциплины: факультета,

журнала, профессионального сообщества. Построение неформальной

сети исследователей.

Чикагские ученые создали первый в США социологический

факультет (1892), первый в мире социологический журнал (American

Journal of Sociology, 1895), первое в стране «Американское

социологическое общество», 1905 (впоследствии «Американская

социологическая ассоциация», АСА). До 1971г. большинство президентов АСА были сотрудниками или выпускниками Чикагского

университета. В самом Чикаго возникают специальные 274

исследовательские бюро, центры, институты, по образцу которых

затем формируются социологические центры в других городах США.

7. Соединение исследовательских программ с учебным процессом.

В исследованиях города студенты-социологи Чикагского

университета участвовали в качестве дешевой или вовсе бесплатной

рабочей силы. Многие практические курсы были основаны на опыте

прошлых и ведущихся исследований.

8. Составление и успешное распространение первых в стране

учебных пособий по дисциплине.

Смолл и Винсент написали и издали первый в США учебник по

социологии (1894). Парк и Берджес составили книгу-хрестоматию

« Введение в науку социологии» (1921), которая многие десятилетия

была основным учебником студентов-социологов в университетах

всей Америки, до сих пор переиздается.

9. Поддержание научных связей с выпускниками, совместные,

сравнительные исследования с их участием, формирование сети

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Афганская война. Боевые операции
Афганская война. Боевые операции

В последних числах декабря 1979 г. ограниченный контингент Вооруженных Сил СССР вступил на территорию Афганистана «…в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных афганских акций со стороны сопредельных государств». Эта преследовавшая довольно смутные цели и спланированная на непродолжительное время военная акция на практике для советского народа вылилась в кровопролитную войну, которая продолжалась девять лет один месяц и восемнадцать дней, забрала жизни и здоровье около 55 тыс. советских людей, но так и не принесла благословившим ее правителям желанной победы.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное