Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1

Вместе с этим мы одновременно достигаем эксплицитного осознания того, что дескриптивная феноменология принципиально независима от любой из перечисленных дисциплин. Утверждение это не лишено значения в плане философского использования выводов феноменологии, а потому небесполезно тотчас же отметить его для себя по этому случаю.

§ 60. Выключение материально-эйдетических дисциплин

Что же касается материально-эйдетических сфер, то одна из них столь особо отмечена для нас, что, само собой разумеется, мы не можем думать о выключении ее, — это сущностная сфера самого же феноменологически очищенного сознания. Даже если бы мы ставили перед собой цель изучения чистого сознания в его частных обособлениях, следовательно, со стороны науки о фактах, хотя и не эмпирико-психологических (потому что мы продолжаем вращаться в феноменологическом кругу, где мир выключен), мы все равно не могли бы обойтись без априори сознания. Наука о фактах не может отказаться от своего права пользоваться сущностными истинами, имеющими касательство к индивидуальным предметностям, что принадлежат ее же собственной области. А наше намерение, как было сказано уже во введении, заключается как раз в том, чтобы положить основание феноменологии как эйдетической науке, как сущностному учению о трансцендентально очищенном сознании.

Если это нам удастся, то феноменология охватит, как принадлежащие ей, все «имманентные сущности», т. е. те сущности, какие индивидуализируются исключительно в индивидуальных событиях потока сознания, в каких бы то ни было текущих отдельных переживаниях. Теперь же для нас фундаментально значительным станет усмотрение того, что отнюдь не все сущности входят в круг феноменологии, но что, подобно тому, как среди индивидуальных предметностей имеет место различение предметностей имманентных и трансцендентных, это самое значимо и для соответствующих сущностей. Так, «вещь», «пространственная форма», «движение», «вещный цвет» и т. п., но также и «человек», «человеческое ощущение», «душа», «душевное переживание» (переживание в психологическом смысле), «личность», «свойство характера» и т. п. — все это трансцендентные сущности. Если же мы намерены формировать феноменологию как чисто дескриптивное сущностное учение об имманентных образованиях сознания, о событиях, схватываемых в потоке переживания в рамках феноменологического выключения, то к этим рамкам не принадлежит ничего трансцендентно-индивидуального, равно как к феноменологии не принадлежит ни одна из «трансцендентных сущностей», логическое место которых, скорее, в сущностном учении о соответствующих трансцендентных предметностях, в онтологии их.

Итак, феноменологии с ее имманентностью не придется производить никаких бытийных полаганий подобных сущностей, не придется высказываться об их значимости и не-значимости или, скажем, об идеальной возможности соответствующих им предметностей, не придется устанавливать каких-либо относящихся к ним сущностных законов.

Трансцендентно-эйдетические регионы и дисциплины принципиально не могут создать предпосылки для феноменологии, если только она действительно намерена связать себя областью чистого переживания. Поскольку же наша цель как раз и состоит в том, чтобы положить основание феноменологии именно в такой чистоте (в соответствии с уже высказанной нормой), и поскольку величайший философский интерес также связан со вполне сознательным поведением такой чистоты, то мы осуществляем эксплицитное расширение первоначальной редукции и распространяем ее теперь на все трансцендентно-эйдетические области и принадлежащие к ним онтологии.

Итак: подобно тому как мы выключаем действительную физическую природу и эмпирическое естествознание, мы выключаем и эйдетическое естествознание, т. е. те науки, которые онтологически исследуют то, что сущностно принадлежит к физической природной предметности как таковой. Геометрия, кинематика, «чистая» физика материи — все они заключаются в скобки. Равным образом, подобно тому как мы выключили все опытные науки о животных существах и все эмпирические науки о духе, изучающие личные существа в личных союзах, людей как субъектов истории, как носителей культуры, а также и сами культурные образования и т. д., точно также мы выключаем теперь и соответствующие этим предметностям эйдетические науки. Мы поступаем так наперед и в идее, потому что, как хорошо известно всем, эти онтологически эйдетические науки (например, рациональная психология, социология) еще не получили своего основания или по крайней мере своего чистого и безукоризненного основания.