Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки

Как же классифицировать этот случай, исходя из жесткого разграничения между ложью и чушью, которое провел Франкфурт? Франкфурт сказал бы, что этот торговец стал лжецом по чистой случайности. Даже если он знает правду, он решает, что сказать покупателю, без оглядки на нее. Но тогда практически любой лжец на самом деле не лжет, а говорит чушь. И у лжеца, и у того, кто говорит чушь, как правило, есть цель: продать товар, набрать голоса, удержать жену от развода, если вскрылись неприятные обстоятельства, повысить настроение собеседнику, сбить со следа фашистов, которые ищут евреев. Лжец вступает в альянс с неправдой из соображений удобства и отказывается от него, как только цель достигнута.

Теоретическая граница между ложью и чушью, которую проводит Франкфурт, оказывается проницаемой, и это ясно из книги Лоры Пенни «Ваш звонок очень важен для нас: вся правда о чуши» (Penny, L., Your Call Is Important to Us: The Truth About Bullshit, 2005). Автор – молодая университетская преподавательница из Канады, в прошлом – профсоюзный деятель; она начинает с похвалы в адрес «тонкого и полезного» разграничения, которое предлагает Франкфурт: «Лжеца истина еще заботит. А тот, кто говорит чушь, не обременяет себя подобными заботами». Затем Лора Пенни применяет термин «чушь» к различным трюкам, которые пытаются проделывать с легковерной публикой всевозможные влиятельные силы, преследующие денежные интересы. «Почти все, что подают нам как новости, – на самом деле чушь», – утверждает Пенни; к этой же категории относится и лексикон юристов и страховщиков, и применение рок-песен в рекламах. Пенни даже обобщает это понятие не только на слова, но и на предметы. «Новый товар, который преобразит вашу жизнь, – скорее всего просто очередная дешевая пластиковая чушь», – пишет она. Временами, несмотря на поклон в сторону Франкфурта, Пенни приравнивает чушь к заведомому обману: «Никогда еще не было в истории человечества, чтобы люди высказывали столько утверждений, зная, что это неправда». Но затем Пенни говорит, что Джордж Буш-младший («который войдет в историю за количество сказанной им чуши») и его круг «отличались тем, что сами верили в свою чушь», то есть добросовестно заблуждались. Интересно, сказала бы она такой же двусмысленный комплимент Дональду Трампу.

Франкфурт признает, что в обыденном языке «чушь» применяется как «обобщенное оскорбление без какого-либо конкретного буквального значения». Он утверждает, что намерен выявить сущность описываемого явления. Но есть ли у чуши сущность? В статье под названием «В глубины чуши» оксфордский философ Дж. А. Коэн подчеркивает, что Франкфурт упускает из рассмотрения целую категорию чуши – ту чушь, которая встречается в ученых трудах (Cohen, G. A., Deeper into Bullshit). Если чушь в повседневной жизни порождается безразличием к истине, говорит Коэн, то чушь в академических кругах порождается безразличием к смыслу. Такая чушь может быть совершенно искренней, но при этом ровным счетом ничего не означать. Коэн специализировался по марксизму и жаловался, что в молодости, в шестидесятые, постоянно становился жертвой подобного рода чуши, когда погрузился в изучение трудов французской марксисткой школы, вдохновленных Луи Альтюссером. Попытки выявить какой-то смысл в этих неудобочитаемых невразумительных текстах так его измучили, что к концу семидесятых он основал марксистский дискуссионный клуб, девизом которого стали слова Marxismus sine stercore tauri – «Марксизм без бычьих экскрементов».

Всякий, кто знаком с разнообразными «теориями», просочившимися с Левого берега Сены на кафедры английского языка в США, способен привести сколько угодно примеров чуши высшего сорта. Но заклеймить любой непонятный дискурс чушью было бы слишком поспешным решением. Коэн предлагает более точный критерий: дискурс должен быть не просто непонятным, но и непрояснимым. То есть чушь – это что-то невразумительное, что невозможно сделать вразумительным. Как защитить философов вроде Гегеля и Хайдеггера от обвинений в том, что их сочинения – чушь? Коэн утверждает, что для этого нужно не доказать, что их заботила истинность собственных выводов (чего было бы достаточно, чтобы оправдать их, если бы их обвинили в чуши по определению Франкфурта), а скорее попытаться показать, что в их сочинениях на самом деле есть смысл. А как доказать обратное – что то или иное утверждение безнадежно мутно и, следовательно, представляет собой чушь? Можно прибегнуть к такому приему: добавить к утверждению отрицание и посмотреть, станет ли оно от этого правдоподобнее. Если нет, это утверждение – чушь. Кстати, Хайдеггер как-то раз был очень близок к тому, чтобы так поступить. В четвертом издании своего трактата «Что такое метафизика?», вышедшем в 1943 году, он утверждает: «Сущее может быть истинным существом». В пятом издании (1949) эта фраза выглядит иначе: «Истинным существом никогда не бывает то или иное сущее».