Идея фикс

– Джеки Нейпир, – ответил Кристофер.

Нет. Опять вранье. Во вторник Джеки была еще жива. Она зашла в ту комнату, где сидели мы с Китом. И заявила Гринту: «Не знаю, откуда вы ее вытащили, но можете засунуть обратно. Я никогда в жизни ее не видела».

– Это не могла быть Джеки… – начала говорить я.

– Нет, могла, – возразил Кит. – Она не была мертвой, но лежала там она.

Она не была мертвой, но лежала там она. Она не была мертвой, но лежала там она. От ужаса по всему моему телу побежали мурашки, словно по мне сновали тысячи крошечных паучков. Я не могла заставить себя спросить, настоящей ли была кровь. Да и не было в этом смысла. Я знала, каков будет ответ.

Мне вспомнилось, как мама спрашивала: «Какая женщина в здравом уме согласится испортить красивое платье, улегшись в лужу краски?» Ум Джеки Нейпир, очевидно, был далеко не здоров.

– Она лежала в луже крови, но не своей, – продолжил Кит.

И все еще лежит не в своей крови. Задушенный человек не истекает кровью.

– И чья же это кровь? – задала я очередной вопрос.

Во рту у меня вдруг появилась такая горечь, что я едва перевела дух. Меня терзал запах пота Кита, запах его отчаяния – кислый, гниловатый запашок. Словно само его тело восприняло неотвратимое желание скорой смерти и готовилось к ней.

– Ты даже не представляешь, как отчаянно я ненавидел ее, – признался он. – И себя ненавидел за такую ненависть.

Но не до такой степени, чтобы убить ее.

– Джеки? – удивилась я.

– Ради меня она могла сделать все… – Окончание фразы Кита заглушили громкие рыдания, сотрясшие все его тело.

Когда он успокоился, я спросила:

– Почему же ты убил ее?

– Потому что… она… вынудила меня, – отрывисто прошептал он. – Для нас с ней уже не могло быть никакой радости в этой жизни. А после всего того, что произошло, никакой радости больше не может быть и для нас с тобой. У нас не осталось выбора. Кон, нам надо быть смелыми. Ты говорила, что тебе необходимо лишь узнать все, и я хочу рассказать тебе. Я смертельно устал таить эти знания, не имея возможности поделиться ими с тобой.

От ужаса у меня сжалось сердце. Мне не хотелось выслушивать его признания – пока не хотелось, сознавая, что после этого он убьет меня.

Я пристально посмотрела на дрожащий нож. Даже если, собрав все силы, я смогу выбить нож из его руки, вырваться от него мне все равно не удастся. Я постаралась убедить себя, что детектив-сержант Лэски подоспеет вовремя. Я же назвала ей адрес, сообщила, что именно там находится мертвая женщина. Она могла сомневаться в моей истории, но она все равно придет сюда. Ей же нужно проверить…

Одна мертвая женщина. Не две. Ради бога, не две!

– Я позабочусь о тебе, Кон, – глухо произнес Кит. – Джеки говорила, что готова позаботиться о тебе, но к заботе ее слова не имели отношения. Говоря о «заботе», она имела в виду нечто совсем другое. Есть в этом что-то странное, тебе не кажется? Почему одни и те же слова имеют двойное значение?

Слова. Я слышала их, но эти слова, по-видимому, расходились с делом. Какой смысл трактовать их так или иначе? О чем он говорит?

Я почувствовала запах смерти. Гниения, разложения. Возможно ли это? Давно ли Кит убил Джеки Нейпир? Когда начинают смердеть трупы? Она ведь еще теплая…

– А что она говорила обо мне? – спросила я.

– Она задумала убить тебя, Кон. – Слезы Кита промочили мои волосы. – Я не мог остановить ее, не мог… мне пришлось сделать то, что я сделал.

Он поцеловал меня в затылок. Я сжала зубы, не давая вырваться крику, звеневшему у меня в голове.

– Я убил ее, чтобы спасти тебя, – заключил Кит.

24

24 июля 2010 года

Чарли допила пиво и с удовольствием выпила бы еще пинту, но понимала, что если уйдет в паб за добавкой, то слишком много пропустит; ей опять придется теряться в догадках, и она снова может скатиться в свое – как там Саймон выразился? – глубоко укоренившееся допущение, основанное на личном опыте. Двое ее собеседников, казалось, забыли о телесной жажде, увлекшись мозговым штурмом, и она тоже постаралась сосредоточится.

– Помнишь, в Испании ты говорила о простых решениях? – спросил ее Саймон. – Когда есть нечто непонятное, какая-то загадка, то простейший ответ обычно оказывается верным.

– Да, и ты не согласился со мной, – напомнила ему Чарли. – Полчаса нашего медового месяца мы умудрились заполнить увлекательной дискуссией, – пояснила она Сэму.