Идея фикс

– С неизменным постоянством, как только появлялся потенциальный покупатель на продаваемый Джеки дом, его предложение сразу перебивалось другим желающим, предлагавшим более высокую цену, – пояснил Саймон. – Обычно это приводило к так называемой войне предложений, когда каждый заинтересованный покупатель раз от раза повышал цену предложения на две тысячи, на пять, а то и на десять тысяч, в зависимости от того, насколько желанной была недвижимость. В итоге кто-то выбывал из этой игры. Пока все нормально, говорил Джепс – обычное явление в процессе продажи домов, – за исключением того, что в продажах Джеки Нейпир неизменно присутствовал один и тот же покупатель: Кит Боускилл. Именно Боускилл неизменно делал встречное предложение, начиная войну предложений. Как ни странно, его совершенно не интересовали дома, продаваемые другими агентами. Только дома в послужном списке Джеки побуждали его набавлять цену, делая все более высокие предложения. И так же неизменно это побуждение быстро проходило: Боускилл всегда в итоге выбывал из игры, вынудив порой другого покупателя выложить на несколько десятков тысяч больше, но оставив его вне себя от радости при мысли о том, что ему или ей удалось победить в этой своеобразной войне.

– Гм… имеется в виду, что Кит Боускилл вовсе не собирался покупать ни один из тех домов? – уточнил Сэм. – Он хотел только искусственно взвинтить цену. Зачем?

– Естественно, чтобы Джеки Нейпир получила больше комиссионных, – уверенно произнесла Чарли.

«Надо бы придумать название, – подумала она, – для описания особого момента “Эврики!”, когда до вас вдруг доходит, что роман закрутили два человека, которых вы раньше никак не связывали друг с другом». Джеки Нейпир и Кит Боускилл. Оливия Зейлер и Крис Гиббс.

– То же самое стало происходить у Идена Фиггза с тех пор, как Джеки сменила работу, – продолжил Саймон. – Она проработала там пока не так долго, чтобы это успели заметить, но когда я поведал Лоррейн Тёрнер то, что сказал мне Хью Джепс, она в достаточной степени встревожилась, чтобы порыться в столе Джеки. Там обнаружились два письма Джеки Боускиллу с подтверждением его предложений по двум разным домам, продажей которых она занималась, пояснением того, что другой потенциальный покупатель в каждом случае готов предложить больше, и вопросом о том, не хочет ли он на этом этапе предложить более высокую цену.

– Это же незаконно! – возмутился Сэм. – Настоящее мошенничество!

– Да, именно так, – согласился Уотерхаус. – Мошенничество, хотя его почти невозможно доказать, пока Кит Боускилл будет держаться за свою историю: с две тысячи третьего года он подыскивает себе дом в Кембридже. Он делал предложения цены на множество домов, провоцируя начало войн предложений, – начиная с дома восемнадцать по Пардонер-лейн, той самой единственной недвижимости, которую он действительно хотел купить. Но до сих пор в итоге он неизменно выбывал из игры. Почему? По натуре он перфекционист – это правда, и это вполне эффективно способствовало их обману. Никому не под силу взломать его ум и доказать иные мотивации: что он вовсе не имел намерений покупать все те дома и что все это лишь хитрая афера. А если коллеги Джеки вдруг задавали какие-то вопросы – как несколько раз пытался Хью Джепс, – она пускала в ход свое обаяние и говорила: «Бедный мистер Боускилл – он просто не может позволить себе такой дорогой дом».

– Однако Хью Джепс не верил ей, – уточнила Чарли.

– Разумеется, не верил, – кивнул ее муж. – Совершенно неправдоподобно, что Кита Боускилла случайно интересовали только те дома, которые продавала Джеки. Впрочем, саму Джеки это не волновало – она нагло выкручивалась, отвергая все подозрения. Заявляла, что ни в чем не виновата. Лично она, мол, не знакома с мистером Боускиллом, ну а совпадения порой случаются. Джепс подумывал нанять частного сыщика, надеясь, что сможет доказать связь между ней и Боускиллом. Но в конце концов она ему так осточертела, что он решил просто избавиться от нее, предоставив другой фирме разбираться с этой проблемой. Он сказал, что ее игра в несправедливо обвиняемую простодушную страдалицу выглядела жутко убедительно.

– Но я видел другую игру, – вставил Комботекра. – Со мной она не строила из себя наивную простушку. Скорее она представляла… этакую усталую, кругом одураченную особу, которая, однако, считала себя человеком бывалым.

– Вряд ли у нее есть недостаток в наборе личин, – усмехнулся Саймон. – Дама из дома семнадцать описывала ее как «отзывчивую, милую девушку».

– Если Джеки живет на Пардонер-лейн в доме восемнадцать, то ее соседка – это, видимо, как раз твоя миссис Болтунья из дома семнадцать, – заключила Чарли.

– Соседка и хорошая подруга, – добавил Уотерхаус. – Она поведала мне, что знакома с Джеки много лет – они познакомились задолго до того, как Джеки переехала на Пардонер-лейн. Она также в дружеских отношениях и с Элизой Гилпатрик, хотя не видела ее в последнее время, – выразительно произнес он, словно думал, что это имело особое значение.