Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции

Народное верховенство покоится на ложном понимании природы общества. Общество не «простое собрание известного числа индивидуумов, выражающих свою волю». Оно не совсем «однородно». Оно слагается из «интересов», одни из которых, действительно, общи всем его членам, а другие – свойственны только известным группам граждан. Эти интересы должны быть представлены, откуда весьма двусмысленное название – представительное правление. Представительство интересов будет тем лучше обеспечено, чем больше будут конкурировать между собою из-за влияния на общественные дела власти, различные по происхождению и по характеру. Так, в старой Франции процветало «множество местных учреждений и независимых магистратур», которые, не покушаясь на верховенство, ограничивали власть государя[1077]. Все эти власти должны иметь самостоятельное историческое происхождение[1078].

Участие в выборах не составляет право гражданина: это обязанность, предполагающая известную способность. Гизо еще решительнее, чем Ройе-Коллар, формулировал различие между «неравными правами» и всеми прочими[1079]. Каждый человек обладает некоторыми правами «потому только, что он человек». К ним относятся «свобода совести и большая часть так называемых прав граждан». Но существуют иные права, которые распределяются сообразно различным видам неравенства, какие Провидению угодно было установить между людьми. К числу таких принадлежит право участвовать в образовании политического общества и в учреждении правительства. «Оно не присуще человеку как таковому, а зависит от способности индивидуума, рождается вместе с нею и узаконяется ею же»[1080]. Мы увидим сейчас, как Ройе-Коллар и Гизо определяют и измеряют избирательную способность.

Палата, выбранная гражданами, выполняющими этим свою обязанность, не должна и не может претендовать на верховную власть. Признавать за ней эту власть – значит вводить «деспотизм многих»[1081] вместо деспотизма одного человека. Поэтому Ройе-Коллар настойчиво отмечает оригинальный характер французской монархии по сравнению с английской[1082]. Во Франции верховным владыкой является не парламент, а совокупность многих независимых властей различного происхождения: король, наследственные пэры и выборная палата. В особенности король; инициатива его должна оставаться абсолютной и ненарушимой; он не только царствует, но и правит; он даровал Хартию, которая дала жизнь палате; Хартия создает чиновников, обязанность которых состоит в выборе депутатов[1083]. Избранные таким образом депутаты не должны ни свергать министров, ни вмешиваться в правление, ни проявлять какую-либо инициативу. Между французской монархией и английским образом правления нет никакого сравнения. Правительство нельзя пересадить, подобно растению[1084]. Действительно, в монархии, основанной на Хартии, «представительства совсем не существует». Поэтому весьма ошибочно применяют к ней заимствованное у иностранцев название – представительное правление. Ройе-Коллар тем не менее пользуется этим термином, но упрекает себя за это, и в одном характерном отрывке объявляет его лишенным смысла[1085].

В чем же состоит политическая способность, дающая участие в выборах? Если бы Ройе-Коллар признал выборную палату органом мнений, он, очевидно, принужден был бы приписать политическую способность всем гражданам или, по крайней мере, тем из них, которые достигли достаточной степени культуры для того, чтобы составить себе известное мнение. Получилась бы или всеобщая подача голосов, или такая, при которой были бы исключены одни безграмотные. Но Ройе-Коллар не желает допускать представительства мнений. Выборная палата у него служит органом известных интересов[1086]. Выполнить функцию избирателя способен только тот гражданин, который по своему состоянию и по своим склонностям кажется наиболее пригодным для поддержания этих интересов. Отсюда – ценз, влекущий за собою сосредоточение политической власти в руках крайне малочисленного класса. Такова, по крайней мере, первая формула, на которой останавливается мысль доктринеров. Впоследствии возникли и другие.