Идея государства

Отдельной строкой идут «выборные» монархии, прецедентов каковых, например, в Византии, было великое множество, не говоря уже о России, где пусть иногда и для проформы, цари выбирались на Земских соборах: Борис Годунов (1598-1605), Василий Шуйский (1606-1610), а также первые цари династии Романовых – Михаил Федорович (1613-1645), Алексей Михайлович (11645-1676), Феодор Алексеевич (1676-1682), затем Петр Алексеевич (1682-1725) и Иоанн Алексеевич (1682-1696).

Повсеместно, вопреки «школьной теории», монархии не являлись наследственными и пожизненными, да и неограниченность власти царей проявлялась столь редко, что можно с полным основанием признать за главами некоторых демократических республик несопоставимо больший объем властных полномочий, чем за ними. Тоже самое следует сказать и о политических режимах.

Иными словами, как нельзя говорить вообще о самолетах, так недопустимо вообще говорить и о государствах, даже если они относятся к одной и той же группе или имеют декларативно заявленные одну и ту же форму или режим. Попутно зададимся вполне уместным вопросом: утверждение, что государство является «правовым», «демократическим», «социальным» и т.п. следует отнести к констатации факта или только к тому образчику, к которому данное государство стремится?! Согласимся, это – далеко не одно и тоже.

Нельзя не сказать также, что поскольку в настоящее время практически всеми европейскими государствами и многими иными на других континентах некий политический идеал признан совершенным и универсальным, указанные выше квалифицирующие признаки вообще утрачивают содержательный смысл. Ведь сегодня монархические государства: Великобритания, Андора, Дания, Бельгия, Швеция, Нидерланды, Норвегия, Испания, Лихтенштейн, Мальтийский орден, Монако, Люксембург являются такими же «правовыми», «светскими», «демократическими» и «социальными» государства, как записные республики.

Особенно негативное реноме сложилось относительно империи: почему-то полагают, что имперскому сознанию в принципе чужды либерализм и демократизм, а идея правового государства никогда не может реализоваться в имперских условиях40. Можно подумать, что не в Римскую империю пришел Христос, чтобы спасти все человечество. Не в Византийской империи создавался «Кодекс Юстиниана», ставший основой для всех европейских правовых систем. Не в империях национальные различия утрачивали свою актуальность, формирую из бесчисленного числа инородцев полноправных граждан, защита чести и интересов которых являлись первой заботой верховной власти. «И многая, многая, многая…».

V

Можно и далее приводить многочисленные примеры тому, что формальные критерии и признаки, которыми полны специальные исследования о государстве, весьма и весьма условны. Но если эти попытки ни к чему не приводят, то, очевидно, следует сделать вывод о том, что государство – не просто форма организации общества, как нередко полагают, а некая цельная и сакральная субстанциональность, имеющая божественное происхождение и свое промыслительное значение.

Познание этой субстанции, раскрытие содержания идеи государства, обусловлено многими обстоятельствами: времени и места, личными духовными и интеллектуальными качествами того или иного народа или отдельного лица, духовной зрелостью, способностью отрешиться от мирского, материального и подняться ввысь к метафизическим высотам, где только и открывается идея общего блага. Поэтому, у каждого народа и эпохи наличествуют собственные представления о том, что такое государство, обусловленные как объективными, так и субъективными обстоятельствами. Кто-то видит в нем всего лишь институт подавления сильными слабых, кто-то – аппарат управления, другие – инструмент распределения социальных благ, иные – защитника народа, «великого уравнителя», и т.д. Отсюда – такое множество самых полярных мнений и учений.

Конечно, власть обычно не спрашивает, желает ли ей кто-либо подчиняться, на то она и власть. В свою очередь, принятие или неприятие власти, отношение к ней, зависит не только от характера ее деятельности и тех идеалов, которые она желает достигнуть на практике, но – главное – от того, насколько эти идеалы разделяются общей массой народа, а сознание власть предержащих солидарно с народным.

Государство существует до тех пор, пока по основным аспектам своего существования власть и народ действуют в унисон, когда они – едины. И государство прекращается, когда, по одному образному выражению, «низы не хотят, а верхи – не могут» сохранить это единство. Нередко бывает, что присутствует и народ, и власть, и территория, а государства – нет. Или почти нет, как это имело место в 90-х годах прошлого века в России.