Идем правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы. История чудесного спасения глазами бортпроводника

Алия Маратовна Слякаева Идем правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы История чудесного спасения глазами бортпроводника с комментариями пилота Дамира Касимовича Юсупова

© А. М. Слякаева, текст, фото, 2022

© Д. К. Юсупов, текст интервью, 2022

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

Благодарю родителей за то, что подарили мне жизнь, и Дамира Касимовича Юсупова за мое второе рождение

Эта книга посвящается всем работникам гражданской авиации – людям героических профессий.

Тем, кто каждый день покидает землю, чтобы охранять нашу жизнь и здоровье в небе.

Тем, кто оберегает нас, находясь на земле.

Тем, кто делится своими знаниями и опытом, делая наши полеты комфортными и безопасными.

Введение

Корпус нашего Airbus, следующего маршрутом Ереван – Москва, мелко, но ощутимо затрясся. Еще секунда – и твердая опора ушла из-под ног, когда самолет провалился в очередную воздушную яму. Последовало мгновение невесомости, но затем тело снова налилось привычной тяжестью. Сработала система предупреждения: «Пристегните ремни». В салоне почти мгновенно послышались щелчки застегиваемых пряжек.

Турбулентность!

«Замечательно, – подумала я. – Можно хоть на пару минут присесть!» – и быстрым шагом пошла между рядами, проверяя ремни. Все ли пристегнулись? Навстречу уже спешили коллеги-бортпроводники.

«Водички никому уже не хочется! И в туалет сразу всем расхотелось!» – слегка с ехидством подумала я, проходя между рядами, прислушиваясь к непривычной тишине в салоне. Бортпроводник – тоже человек, и никакие эмоции ему не чужды, но при этом на моем лице красовалась маска абсолютной невозмутимости. Нужно выглядеть уверенно. Посеять панику среди пассажиров – не лучшая идея. Вон как они смотрят в лицо, стараясь по его выражению угадать, все ли в порядке с самолетом.

Люблю зоны турбулентности, особенно долгие. В это время пассажиры сидят тихо, вжавшись в спинки сидений и крепко ухватившись за поручни. Никто не ходит между рядов. Не хлопают двери туалетов. Никому не хочется воды, сока или успокоительного. Это время шептать молитвы, даже если ты убежденный атеист, а пока все вокруг взывают к милости божьей, бортпроводник может провести несколько минут в тишине и покое.

Но в этот раз, по-видимому, передохнуть не удастся! Вдали – но не так далеко, как мне хотелось бы, а в зоне моей ответственности – загорается кнопка вызова бортпроводника. «Ого! Что-то новенькое! Этот пассажир или крепкий орешек, или от страха позабыл свои молитвы», – промелькнула в голове мысль. Если так, то сейчас предстоит узнать, каким богам он молится.

Привычно уверенно балансируя на каблуках, заранее предупреждая все воздушные ямы, поступью капитана дальнего плавания я подхожу к ряду сидений почти в середине салона. Машинально, не глядя, нажимаю кнопку над головами пассажиров, и оранжевый сигнал вызова бортпроводника гаснет. Под погасшей кнопкой в кресле сидит невысокий кругленький мужчина на вид лет 45-ти, с темными усиками, в очках с позолоченной оправой, строгом костюме, идеально подогнанном под его обширные формы. Галстука на нем нет, а ворот белоснежной рубашки расстегнут. Несмотря на видимую расслабленность позы, заметно, как его пухлые ручки с такой силой сжимают поручни, что пальцы на руках побелели.

– Девушка, скажите, мы же не разобьемся? – с ходу обращается ко мне мужчина негромко, с мягким акцентом уроженца солнечной Армении.

– Конечно нет! – как можно увереннее отвечаю я. – Наш самолет находится в зоне турбулентности, и скоро мы из нее выйдем.

– Можно мне тогда коньяку выпить, для храбрости? – неожиданно заканчивает мысль пассажир.

– К сожалению, на борту спиртные напитки не продаются… – начинаю я произносить заученную форму, но не успеваю закончить.

– Нет, у меня с собой есть, – отвечает мужчина и привычным движением выуживает откуда-то из внутреннего кармана костюма небольшую бутылочку с притягательно яркой блестящей наклейкой. – Мне бы только стаканчик.

Ну что тут скажешь?

В работе бортпроводника каждый рейс особенный. Нет ни одной похожей командировки, как и не бывает двух одинаковых пассажиров. Но есть в копилке моей жизни один особый рабочий день, которому предстояло круто изменить плавное течение моего существования, завертеть в круговороте событий, незнакомых мест и неизвестных ранее чувств. Как говорится в одном старом советском фильме: «Такое бывает раз в жизни, и то не у каждого».