Иден - 2

— Пойдем, я покажу тебе остальную часть дома.

Естественное освещение доходит до самих отдаленных уголков помещения и все время присутствует ощущение простора, появляющееся из-за огромных окон. Дом состоит из двух гостиных, трех спален с видом на море, кухни, столовой и подвала, в который мы не спускаемся.

Он открывает холодильник и достает пакет.

— Я иду плавать в море, — говорит он. — Желаешь?

— А как ты доберешься до моря? Мы находимся довольно-таки высоко.

— Я покажу тебе, — говорит он, и увлекает меня в глубину сада, где есть крутая лестница, которые ведет вниз к небольшому частному пляжу, до которого по-видимому добраться по-другому невозможно.

— А что в пакете? — спрашиваю я, стараясь аккуратно следовать за ним.

— Хлебные мякиши для рыб.

— Мы собираемся кормить рыб?

— Да.

Он ведет меня к концу лестницы, мы стоим на полоске желтого песка, которая полностью окружена скалистыми утесами и морем.

Он притягивает меня к себе, прижимает и приподнимает мой подбородок.

— Я собираюсь долго плавать. Ты сможешь развлечь себя, пока я не вернусь?

— Почему я не могу плавать с тобой?

Он хмурится, волнуясь.

— Я поплыву очень далеко.

— Ладно, я поплаваю немного, а потом лягу на пляж и буду ждать тебя.

Он наклоняет голову и слегка прижимается своими губами к моим.

— Никуда не уходи.

Я качаю головой.

— Кто сможет покинуть этот рай?

Он передает мне пакет с хлебными мякишами.

— Что мне делать с этим?

— Ты должна встать по пояс в воду и бросить горсть.

— Хорошо.

Он улыбается и начинает стаскивать одежду, причем делает с такой скоростью, создается впечатление, что он не может дождаться, чтобы попасть по скорее в воду. Он раздевается донага, и полностью обнаженный широкими шагами направляется к волнам, я наблюдаю за ним — загорелый, сильный и такой превосходно прекрасный. Когда вода начинает доходить ему до уровня бедер, он поднимает руку и погружается в волны.

Я тоже делаю шаг в море. Оно такое прозрачное, что практически заставляет погрузиться в него. Я захожу на глубину, и когда вода достигает моей талии, начинаю бросать пригоршни хлебных мякишей. Честно говоря, я испытываю настоящий шок, потому что вокруг меня начинается такая внезапная активность морской фауны. Все мякиши исчезают просто за считанные секунды. Зачарованно я бросаю еще одну горсть и на этот раз погружаю голову в воду, чтобы взглянуть на то, что происходит под водой. Это совершенно маленькие серебряные рыбки с черными узорами, очень красивые. Опять все мякиши исчезли, я немного поплавала и ложусь на песок, наблюдая, как Джек все еще плывет вперед.

Я закрываю глаза и позволяю солнцу подсушить кожу. Но я понимаю, что не могу расслабиться до конца. Сажусь и смотрю в сторону море, но я его больше не вижу. В панике бегу к кромке воды, потому что это все на что я способна. Мои глаза прикованы к его мощным рукам, которые идут брасом, и он все дальше и дальше уплывает. Когда он становится всего лишь маленькой точкой на горизонте, у меня сжимается горло от страха. А что, если по-настоящему сильное течение поглотит его?

Джек 

С каждым ударом рук о воду мое сознание становится яснее и яснее, пока не становится таким же чистым, как кристалл. У меня в голове прокручиваются совершенные разные мысли. Я сижу в кузове белого микроавтобуса, вытирая кровь с бейсбольной биты. Я сижу в темноте в чьей-то квартире, и как появляется сам хозяин, включая свет, едва ли не получив сердечный приступ, увидев меня. И как я улыбаюсь ему, словно он давнишний мой пропавший друг. Это именно те вещи, которым приходится учиться, если ты сборщик долгов. Люди лохи — они прибедняются, пока им не начинаешь угрожать физической расправой. Да, он заплатил.

Образ Билли Джо Пилкингтона приходит мне в голову. Его холодные, пустые глаза. Билли был легендой на своей территории, контролируемой бандой подростков. Его репутация — бесстрашная и безжалостная. Его имя, как правило, передают шепотом, когда ведут разговоры о насилии и беспределе на улицах в некоторых частях Лондона.

Его называют летучей мышью, появившейся прямиком из ада. Никто никогда не осмеливался перечить ему. Никто не посмел ослушаться его и остаться в живых, чтобы поведать свою историю. Никто, кроме меня. Но это было очень давно, когда мне нечего было терять.

Я знаю, что я никогда не вернусь к той жизни. И я совершенно отчетливо понимаю, что мне нужно сделать. Не будет никакой войны за территорию, пока я жив. Я неторопливо взвешиваю все варианты, всю ситуацию, которая может в дальнейшему сложиться по-разному. Я понимаю, что любой вопрос необходимо решить мирно. У нас слишком долго было всего лишь шаткое перемирие.

Вдалеке я вижу яхту, люди загорают на палубе, одна женщина стоит в бикини, рукой заслонив глаза от полуденного солнца.