Иден (ЛП)

— Война с наркотиками тоже самое. Настоящие кукловоды на самом деле не невидимые, но мы притворяемся, что как будто их не видим. Система научила нас видеть только мелких преступников, бесправных марионеток. Именно так натаскивает система таких людей, как ты, чтобы поймать плотву и от этого испытать счастье, будто бы тебе удалось закрыть притон наркоманов, при этом прекрасно понимая, что тут же появится другой притон и другой дилер, еще до того момента, как высохнут чернила на отчете офицеров полиции.

Он делает паузу.

— Но, я совершенно не беспокоюсь по поводу этого, поскольку я даже не мелкий наркодилер, Лили. Ты должна мне верить.

— Тогда зачем ты им нужен?

— Вот и ответь мне.

Я нажимаю на виски пальцами.

— Я читала твое досье.

— Я не прикасался к наркотикам с тех пор, как мне стукнуло девятнадцать. И что бы ты ни увидела в этом файле ко мне не имеет никакого отношения. Понимаешь ли, я был в наркопритоне несколько раз. Я видел, как хватаются наркоманы за крэк, своими глазами. И чувствовал тот невыносимый запах, о котором ты говоришь, вперемежку аммиака застоялой мочи, кала, пота и накопившейся жуткой грязи. И убогие одеяла, которыми они пытались закрыть любую мало-мальскую щель с улицы, чтобы их никто не засек? Они все это делают из-за своей болезни, паранойи, у них почему-то существует явная уверенность, что за ними все время кто-то наблюдает.

— Ты на сидишь на крэке? — шепотом спрашиваю я.

Он улыбается.

— Нет, но я знаю, потому что однажды вместе с более крупной рыбой — одним наркодилером, мы брали склад других маленьких наркодилеров, которые бросились от нас наутек. Мне пришлось пойти в наркопритон, поэтому я смог увидеть самое дно. Я испытал от этого такой шок, что создал благотворительный фонд, чтобы помогать наркоманам. У меня не хватает времени на это, поэтому не получается сделать столько, сколько хотелось бы, но если ты хочешь помочь им, то можешь поучаствовать в этом. Мы оба знаем, что ты заскучала и тебе надоела твоя работа.

— Как ты узнал, что я заскучала и мне надоело?

Он просто отвечает:

— Лили, эта работа предназначена, выпотрошить черт побери тебя.

— Что?

— Конечно. Неужели ты думаешь, что я готов был предоставить тебе любую информацию, которую ты могла бы использовать потом против меня?

— Согласна, нет. Чем занимается твой благотворительный фонд?

— Мы отправляем наркоманов в Южную Америку, подвергая их лечению процедуре аяуаска. Это может показаться странным, что мы отправляем их за кордон, но процедура дает поразительный эффект, зашкаливая по своим показателям и является самой лучшей, нежели все остальное, что мне доводилось видеть. (Айяуаска (аяуаска, айяваска, кечуа ayawaska МФА [a.ja.ˈwa.ska], исп. ayahuasca, порт. hoasca. В переводе с кечуа — «лиана ду́хов», «лиана мёртвых»; aya на языке кечуа означает «дух, душа», а waska значит «лиана») — напиток, вызывающий изменённое состояние сознания, изготовляемый местными жителями бассейна Амазонки, а также лиана Banisteriopsis caapi, служащая основным компонентом этого напитка. Айяуаска используется в религиозных таинствах. Традиционно айяуаска применяется как напиток силы, способствующий очищению и исцелению.)

— Но, имеет психоделический химический эффект, диметилтриптамин, вещество, состоящее в списке номер один?

— Аяхуаска является психотропным отваром из винограда и растений, которые используют в традиционной медицине, а также в шаманской практике на протяжении многих веков в бассейне реки Амазонки. Это совершенно законно в Южной Америке.

— Понятно, — говорю я осторожно, поскольку ничего не знаю об этом, но первая мысль, которая меня посещает: «Если это так хорошо, почему же об этом не кричат все СМИ?»