Идентичность: юность и кризис

В то же время систематическое использование негров в качестве домашних животных и отрицание за ними права на отцовство и ответственность за свою семью - одна из самых постыдных страниц в истории нашей христианской нации. Ведь отсутствие одного из родителей всегда сказывается отрицательно, но особенно когда ребенок становится старше, потому что возникшее в раннем детстве доверие к

324

миру может быть резко подорвано. В промышленных городах это может стать очень сильным фактором внутренней дисгармонии. Но опять же "дисгармония" негритянской семьи не может измеряться исключительно тем, насколько она отличается от белой или негритянской семьи, принадлежащей к среднему классу, в котором каждая семья имеет свой дом, юридический и религиозный статус. Дезинтеграцию можно оценивать лишь как искажение традиционной, пусть и неофициальной, модели негритянской семьи. Нужна традиционная мудрость матерей, а также помощь мужчин, которые (вопреки обстоятельствам) становятся отцами в полном смысле этого слова.

Между тем наличие обоих родителей, каждый из которых имеет свои сильные стороны и оказывается на месте именно тогда, когда он больше всего нужен, - проблема, с которой сталкивается любая семья в любом индустриальном обществе. Общество должно обеспечивать всем равную возможность работать и в то же время давать возможность и матерям, и отцам выполнять свой долг по отношению к детям. Проблема материнства и отцовства связана и с тем, что для каждой стадии развития есть своя оптимальная среда и что гармония материнского и отцовского влияния достигается тогда, когда каждый из родителей в определенные периоды жизни ребенка пользуется наибольшим влиянием. Влияние матери сильнее всего в самый ранний период и поэтому имеет наибольшее значение. Как мы уже видели, существует глубокая связь между первичной "идентичностью", возникающей при первых чувственных и сенсорных соприкосновениях с матерью - первое узнавание, - и последней стадией интеграции в отрочестве, когда все предыдущие идентификации сливаются воедино и молодой человек оказывается лицом к лицу со своим обществом и своей эпохой.

В книге "Кто защитит негра" Уоррен вспоминает другое высказывание одной молодой студентки:

"Аудитория была набита битком, в основном неграми, но было и несколько белых. На трибуне молодая девушка с бледной кожей, нарядно одетая. Она стоит на высоких каблуках, слегка наклонясь вперед, и говорит звенящим

325

прерывистым голосом: "…и я говорю вам, я открыла великую истину. Великую радость. Я поняла, что я - черная. Я черная! А вы - да, лица у вас черные, но внутри вы белые, а ваше сердце, ваша душа - белые, вас отбелили!"

Уоррен описывает реакцию на это одной белой женщины и полагает, что если бы "в этот момент она услышала внутри себя какой-то голос, то, скорей всего, это были бы слова Малькольма X.: "Белые дьяволы". И наверное, она увидела бы его же лицо с сардонической и уверенной ухмылкой"9.

И хотя это лишь один из его ликов, думаю, ее страх понятен. Она стала свидетельницей того, что мы назвали "тоталистской перегруппировкой образов", лежащей в основе многих идеологических движений современности. Мы назвали тотализмом внутреннюю перегруппировку образов, почти негативную конверсию, при которой элементы прежде негативной идентичности становятся абсолютно господстующими, в то время как позитивные совершенно устраняются10. Это, говорили мы, может быть преходящим явлением у молодых людей разных национальностей и социального статуса - бунтующих против чего-либо или примыкающих к какому-нибудь движению, отступников и замкнувшихся в себе. Оно может исчезать по мере разрешения возрастного кризиса или подчинить себе всего человека. В некоторых исторических и социальных условиях этот процесс может иметь губительные последствия, например в случае с "закоренелыми" извращенно-преступными или эксцентрично-экстремистскими настроениями и поведением. Опасные политические последствия этого процесса напоминают нам о том шоке, который мы испытали, когда молодежь послеверсальской Германии, прежде столь чувствительная к критике со стороны иностранцев, но в то же время отказавшаяся от привязанности к идее Kultur*, не дававшей реалистической идентичности, соблазнилась нацистской переоценкой ценностей цивилизации. Однако преходящая нацистская идентичность, основанная на тотализме, для которого характерно полное неприятие всего иностранного и особенно еврейского, не смогла вместить в себя все богатство элементов германской

Культура {нем.) - Прим. перев.

326