Идентичность: юность и кризис

не вполне женственными или даже совсем "мужеподобными". Тем самым репертуар ее поведения в пространстве увеличивается, и во многих обществах в противовес этому действуют специальные правила, предписывающие девушкам сдержанность. Однако там, где позволяют нравы, молодая девушка примеряет на себя целый ряд возможных идентификаций с фаллически подвижным мужчиной, даже тогда, когда она экспериментирует с возможностью быть его партнером и объектом его внимания. Это кажущееся противоречие. Постепенно она превратится в настоящую женщину - появится женский и свой личный стиль. Внутреннее пространство по-прежнему играет решающую роль в субъективном опыте, но выражается это только в постоянной и избирательно направленной привлекательности, потому что независимо от того, притягивает ли к себе молодая женщина своим внутренним миром, или откровенной направленностью на внешний мир, или чередованием того и другого, она привлекает к себе избирательно. Молодые женщины часто задаются вопросом, можно ли найти свою идентичность до замужества. Поскольку какая-то часть идентичности молодой женщины должна быть открытой, чтобы вместить в себя особенности мужчины, с которым она соединится, и детей, которых она будет растить, я думаю, что идентичность молодой женщины в значительной мере определяется ее типом привлекательности и избирательностью поисков ею мужчин, которых она хочет привлечь. Это, разумеется, составляет лишь один, психосексуальный аспект ее идентичности, и она может надолго отсрочить его формирование, получая профессиональную подготовку и формируя себя как члена общества, развиваясь как личность в рамках ролевых возможностей своего времени. То особое очарование, тот блеск, который присущ молодым женщинам в областях деятельности, явно не связанных с будущей функцией деторождения, - одно из тех явлений эстетического порядка, которые, по-видимому, не связаны с какими бы то ни было целями и намерениями и символизируют самодостаточность бытия. Поэтому молодая женщина всегда была Для искусства зримым воплощением идеалов и идей, а для художника - музой, душой и загадкой. И поэтому не очень хочется приписывать скрытое значение тому, что само по себе столь значимо, и предполагать, что во всем этом молчаливо присутствует внутреннее пространство.

297

Настоящий мораторий должен иметь определенный срок и конец: женская зрелость наступает тогда, когда привлекательность и избирательность женщины помогли ей выбрать того, кто будет допущен во внутреннее пространство "навсегда".

Итак, лишь интерпретация пространства - соматическая, историческая, индивидуальная - поможет нам разобраться в различиях функционирования и опыта в целом, а не прибегать к изолированным и бессмысленным сравнениям. Женщина не более "пассивна", чем мужчина, просто потому, что важнейшая ее биологическая функция вынуждает ее или позволяет ей проявлять активность в соответствии с происходящими в ней внутренними процессами, или потому, что она может быть наделена способностью к глубоко личным, содержательным и интенсивным переживаниям, или потому, что она иногда предпочитает существовать в защищенном кругу, где может проявлять свою материнскую любовь. Точно так же "мазохизм" менее свойственен ей, чем мужчинам, потому что она должна выносить и родовые муки, и менструации. Библия толкует это как вечное наказание за неправедное поведения Евы, а некоторые современные авторы - как чуждый элемент в ее собственном теле. Это, а также феномен половой жизни и материнства делают совершенно очевидным то, что боль, которую женщинам приходится испытывать, делает их большими "страдалицами" по сравнению с мужчинами. Именно женщина старается понять и облегчить страдания и может научить других самообладанию, необходимому для того, чтобы переносить неизбежную боль. "Мазохисткой" она становится лишь в том случае, когда использует боль извращенно или из мщения, но это не соответствует ее женскому предназначению и отнюдь не является его глубинным выражением. Точно так же пассивность женщины принимает патологический характер лишь тогда, когда она становится слишком инертной в женских сферах деятельности и в стремлении к обретению целостности своей личности.

Но один довод опровергнуть трудно. Женщина на протяжении всей истории (по крайней мере в эпоху патриархата) соглашалась на роли, позволяющие эксплуатировать заложенный в ней мазохизм: она соглашалась на замкнутую и неподвижную жизнь, позволяла порабощать себя и превращать в инфантильное существо. Ею торговали и

298

ее эксплуатировали, в лучшем случае она получала взамен то, что мы в психологии называем "вторичной выгодой", - возможность косвенно на что-то влиять. Но этот факт может получить удовлетворительное объяснение только в рамках новой биокультурной истории, которая (и это очень важно) сначала должна отказаться от предрассудка, что женщина должна быть и будет тем, что она представляла или представляет собой в определенных исторических условиях.