Идентификация Борна

Сгорбленный человек в потрепанном пальто с черным беретом в руке медленно брел к дальнему боковому приделу деревенской церкви, находящейся в местечке Ападжон в десяти милях к югу от Парижа. Удары колокола созывали на вечернюю молитву к пресвятой Богородице, прорываясь через верхние ярусы дерева и камня. Человек занял свое место в пятом ряду и стал ждать, когда затихнут удары колокола. Это было сигналом для него и он строго выполнял его, точно зная, что в течение всего времени, пока звонил колокол, другой, более молодой человек, — безжалостный, как никто из живущих на земле обходил вокруг маленькой церкви, изучая всех снаружи и внутри нее. Если он замечал то, что не ожидал увидеть, то любой, кто был по его мнению опасным для него в данный момент, немедленно уничтожался без всяких вопросов. Таковы были методы Карлоса, и только те, кто понимал, что их жизни могут быть оборваны в любой момент, становились связниками убийцы. Все они были, как и он, стариками, чья жизнь уже прошла, оставляя лишь жалкие месяцы, ограниченные возрастом, болезнью или и тем и другим.

Карлос не допускал ни малейшего риска, соблюдая единственное правило, что если кто-нибудь умирал на его службе — или от его руки — то деньги все равно находили свой путь к старой женщине, или к их детям. Другими словами это звучало так: всегда можно найти определенное достоинство, работая на Карлоса. И никогда не было недостатка в щедрости. Это было как раз то, что очень хорошо понимала его маленькая армия немощных стариков. Карлос придавал смысл концу их существования.

Связной зажал свой берет в руке и продолжил путь к боковому приделу, направляясь к ряду кабин для исповеди, расположенных вдоль левой стены. Он прошел к пятой кабине, откинул занавес и вошел внутрь, приспосабливая свои глаза к слабому свету единственной свечи, которая находилась по другую сторону драпировки, отделяющей священника от грешника. Он сел на небольшую деревянную скамью и взглянул на силуэт, обозначившийся в святом месте. Это была фигура человека в монашеской одежде с головой, покрытой капюшоном. Связной никогда не пытался представить себе, как выглядит этот человек, не его это было занятие спекулировать на таких вещах.

— Слава пресвятой Богородице, — пробормотал он.

— Слава пресвятой Богородице, — отозвался человек в капюшоне. — Достаточно ли обеспечены твои дни?

— Они близятся к концу, но вполне обеспечены! — воскликнул старик.

— Хорошо. Очень важно иметь чувство уверенности в твоем возрасте, сказал Карлос. — Но вернемся к делам… Получил ли ты подробности из Цюриха?

— Сова мертва, как и двое других, а возможно и третий. Он тяжело ранен в руку и не сможет работать. Кейн исчез. Они думают, что женщина вместе с ним.

— Весьма странно, — заметил Карлос.

— Есть еще кое-что. Тот, кому было поручено убить ее, не подает о себе никаких весточек. Он должен был забрать ее на Гуизон Квей, но никто не знает, что случилось.

— За исключением сторожа, который был там убит. Вполне возможно, что она была вовсе не заложницей, а ловушкой. Мне необходимо поразмышлять об этом… Теперь мои инструкции. Ты готов?

Старик полез в карман и достал оттуда карандаш и клочок бумаги.

— Телефонограмма в Цюрих. Мне нужен человек, который видел Кейна, который может опознать его здесь, в Париже, и лучше всего завтра. Кроме того, в Цюрихе нужно связаться с Конигом и сказать ему, чтобы он отправил необходимые материалы в Нью-Йорк. Для этого я должен использовать почтовое отделение в деревне.

— Пожалуйста, — перебил его старик, — эти старые руки уже не могут писать так, как они это делали когда-то.

— Простите меня, — прошептал Карлос. — Я озабочен и поэтому невнимателен. Извините.

— Не стоит, не стоит. Продолжайте.

— И наконец я хочу, чтобы наши люди сняли комнаты на улице Мадлен, в квартале, где расположен банк. Теперь этот банк будет местом его гибели. Самозванец будет наказан за свою самоуверенность… Не считая еще чего-то, чем он является на самом деле.

Глава 11

Борн наблюдал, как Мари прошла через иммиграционную зону бернского аэропорта. Особое внимание он обратил на признаки интереса к ней со стороны многочисленной толпы, которая окружала французский сектор аэропорта. Было уже четыре часа дня, самое оживленное время полетов на Париж, когда бизнесмены всех рангов торопились назад в Город Света после изнурительных часов поденной работы в банках Берна.

Мари оглянулась через плечо, когда проходила через контроль. Он кивнул, подождал еще немного, пока она исчезла из вида, затем повернулся, еще раз осматриваясь по сторонам, и направился в сектор, который обслуживался швейцарской авиакомпанией. Джордж Р. Восборн имел заказ на рейс 16.30 на Орли.