Идеологические кампании «позднего сталинизма» и советская историческая наука (середина 1940-х – 1953 г.)

Пути в науке И. И. Минца и А. Л. Сидорова были схожими. Оба были слушателями Института красной профессуры, где учились у М. Н. Покровского, затем активно работали как преподаватели. Тем не менее, оба в 1920-е гг. принадлежали к конкурирующим «группировкам»: Минц был близок к Ем. Ярославскому, а А. Л. Сидоров все же к М. Н. Покровскому. Впрочем, А. Л. Сидоров старался сотрудничать и с Ярославским, что спасло его после исключения из партии. Карьера И. И. Минца была успешнее: он быстро занял ключевые посты в руководстве исторической наукой. А вот путь А. Л. Сидорова был извилистее: в 1935 г. он был даже исключен из партии, но в следующем году его восстановили[380]. По свидетельству А. А. Зимина, в этом ему помог Ем. Ярославский[381]. Когда дело А. Л. Сидорова рассматривалось в Центральном комитете комсомола, то на одно из заседаний пригласили И. И. Минца, как человека знакомого с ним лично, видимо, он должен был дать ему характеристику. Но И. И. Минц не пришел, что А. Л. Сидоров расценил как проявление трусости[382]. Давая оценку И. И. Минцу, он впоследствии писал: «Он оставлял впечатление человека, склонного вилять, говорить в лицо одно, и за глаза делать другое, личной храбростью и мужеством он не отличался, зато способность собирать своих людей, группировать их, поддерживать лиц определенной национальности несомненна»[383]. В 1940-е гг. И. И. Минц занимал практически монопольное положение в изучении истории советского общества. Он был академиком, возглавлял наиболее крупные исследовательские проекты, авторские коллективы учебных пособий. Его ученики (среди которых наиболее заметную роль играли Е. Н. Городецкий, Э. Б. Генкина, И. М. Разгон) вели занятия по истории советского периода во всех престижных вузах Советского Союза. Амбиции А. Л. Сидорова также были велики: он стремился занять лидирующие позиции в советской исторической науке, чему мешал, в первую очередь, И. И. Минц. В дальнейшем Сидоров характеризовал И. И. Минца как «паразитический тип»[384]. Очевидно, что между двумя историками с самого начала сложились непростые личные отношения.

Еще один конфликт потряс мир советских медиевистов. В центре него оказался неординарный историк Б. Ф. Поршнев. Пристальное внимание вызвала его докторская диссертация «Народные восстания во Франции перед Фрондой 16231648 гг.», защищенная в 1940 г. В ней выдвигалась концепция, по которой главным фактором в истории является классовая борьба[385]. Множество авторитетных медиевистов и специалистов по истории Нового времени не принимали ее из-за слишком, по их мнению, явного уклона в теоретизирование в ущерб научной точности и обоснованности[386]. Например, участвовавшая в обсуждении рукописи книги Поршнева ленинградский медиевист А. Д. Люблинская заявила, что «в книге Бориса Федоровича… нет ни одной добросовестной страницы»[387].

Сложные и явно неприязненные отношения сложились у Поршнева и с Н. А. Сидоровой, занимавшей многочисленные ключевые посты секретаря парторганизации, заведующей центром, убежденной коммунистки, последовательно следовавшей линии партии.

Фигура Сидоровой оценивается по-разному. Так, Е. В. Гутнова считает ее человеком принципиальным и порядочным, отмечая печать времени, лежавшую на ней[388]. Негативно, при этом признавая реальную помощь с ее стороны, о Сидоровой отзывался А. Я. Гуревич: «Она персонализировала новый курс в исторической науке, оттеснила прежних виднейших медиевистов, заменила их новыми людьми, воспитала их (о, нет, не в научном отношении!). В пределах медиевистики именно Н. А. Сидорова способствовала больше, чем кто-либо, вырождению медиевистики в Москве.»[389]. Многие уважаемые историки ее побаивались и остерегались. Она считалась карьеристкой и женщиной властолюбивой[390]. Очевидно, что амбиции Поршнева и Сидоровой столкнулись.

Противоборство между двумя историками регулярно всплывало на заседаниях партбюро. Так, на обсуждении 6 июля 1945 г. главы, написанной Поршневым о Людовике XIV и предназначенной для вузовского учебника, Сидорова утверждала, что «если бы весь учебник был написан в таком же стиле, как эта глава, студентам было бы очень трудно учиться и невозможно сдавать экзамен. Глава не исторична. Наша историческая наука стоит на таком уровне, что в учебнике можно дать в нужной пропорции и фактологию и социологические выводы. В статье мало конкретности»[391]. На что Поршнев грубо ответил, что Сидорова еще начинающий педагог и не может квалифицированно оценить качество материала и его восприятие студентами. В ходе возникшей перепалки Поршнев заявил, что Сидорова пренебрегает марксистской теорией[392]. Для нее это было страшным оскорблением. «…Недопустимо обвинение ее в том, что она пренебрегает марксистской теорией. Она член партии и с марксистской теорией она сжилась, она является для нее миросозерцанием и пренебрегать ею она никак не может»[393], — зафиксировал протокол ответ Н. А. Сидоровой.