Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Газета «Советское искусство» была несколько сдержанней, но также заканчивала свой очерк об опере оптимистически: «“Великая дружба” – не только удачный спектакль, но и значительный творческий успех коллектива Большого театра на трудном пути создания советской оперы»[403].

Планы Мурадели создать очередной шедевр увенчались успехом. Еще в декабре 1946 г. композитор писал: «Не знаю, насколько удастся мне мой замысел, но я буду счастлив, если в образах моей оперы правдиво воплотится большая идея патриотического единства советских народов, ведомых к коммунизму по ленинскому пути великим Сталиным»[404].

В марте 1947 г. о новой опере сообщало Ленинградское радио:

«Лауреат Сталинской премии композитор Вано Мурадели по заданию Театра оперы и балета имени Кирова работает над оперой. Ее тема – дружба народов Советского Союза.

В беседе с нашим корреспондентом композитор Мурадели рассказал:

– В опере, которую я сейчас пишу, действие происходит в первые годы после Великой Октябрьской Социалистической революции. В 1919 году Ленин и Сталин направили Серго Орджоникидзе, как посланца большевистской партии, на Северный Кавказ для объединения горских народов и терских казаков. Там был созван великий сход горских народов и терских казаков, который положил начало установлению дружбы и братства народов Северного Кавказа. Вокруг этой основной темы и развертывается действие оперы, либретто которой написано драматургом Мдивани, а стихотворный текст поэтом Стреминым. ‹…›

Я буду счастлив, если в образах моей оперы правдиво воплотится большая тема дружбы народов Советского Союза и историческая роль большевистской партии в осуществлении ленинско-сталинской национальной политики»[405].

Но все общественное мнение огромной страны зависело тогда от вкуса одного человека. И, несмотря на комплиментарность прессы, «общественный просмотр» закончился не так, как ожидалось, – опера Сталину очень не понравилась.

И тогда в мгновение ока вдруг оказалось, что «Великая дружба» «является порочным как в музыкальном, так и в сюжетном отношении, антихудожественным произведением»[406]. Уже 6 января 1948 г., на следующий день после просмотра Сталиным и членами Политбюро ЦК оперы, Жданов провел в Большом театре «совещание», после чего началась подготовка постановления ЦК ВКП(б).

Внимание Сталина к музыке не было неожиданностью: он всегда был меломаном, если так можно выразиться. Известно его покровительство басу Большого театра Марку Рейзену, часто приезжавшему к вождю на ближнюю дачу для услаждения его слуха; а Светлана Аллилуева, описывая быт отца на ближней даче, пишет: «В другом углу была радиола с пластинками, у отца была хорошая коллекция народных песен, – русских, грузинских, украинских»[407]. Известно, что когда в СССР в 1943 г. вернулся А. Вертинский, то некоторые члены ЦК пытались навязать ему новый репертуар; эти мысли резко парировал Сталин: «У него есть свой репертуар, а кому не нравится – тот пусть не слушает»[408], что свидетельствует об отношении вождя к творчеству этого исполнителя.

Молотов вспоминал о даче Сталина в Кунцеве:

«Патефон. Часто он приводился в действие. Пластинки разнообразные, но он любитель классической музыки. Часто в Большой театр ходил, на середину оперы, на кусок из оперы. Хорошо относился к Глинке, Римскому-Корсакову, Мусоргскому – к русским преимущественно композиторам. Ему нравились песни хора Пятницкого. ‹…› У стенки было пианино. Жданов играл. Он немного пианист, домашнего типа»[409].

Дирижер Б. Э. Хайкин уже в 1972 г. вспоминал в письме к М. Б. Храпченко: